Слишком быстро, его отлучка занимает не больше минуты, так что я не успеваю уговорить себя на лишний выдох. Может, оно и к лучшему.
Он возвращается с другой стороны. Тихо открывается задняя дверь, которую не видно за выступом кухни, и уверенные шаги чертят дорожку в дом. Когда коридор, наконец, иссякает, я вижу перед собой незнакомого мужчину, и мое замешательство отражается эхом на его хмуром лице.
Я инстинктивно делаю шаг к нему и протягиваю руки.
– Вызовите полицию, – боюсь говорить громко и поэтому сбивчиво шепчу, – прошу вас, вызовите…
Меня обрывает сработавшая сигнализация. Со стороны ворот наплывает неприятная волна из коротких вскриков сирены и ритмичного мерцания. Я замечаю, как окна ненадолго окрашиваются в желтый оттенок, а потом снова и снова… Это аварийка, тот самый крузак, который я пыталась открыть неправильным ключом, кричит на всю округу и вспышками освещает двор перед домом.
– Он услышит, – произношу я, возвращаясь взглядом к вошедшему мужчине.
Тот, наконец, отходит от удивления.
– Где он? – спрашивает он, быстро оглядываясь по сторонам. – Он в себе?
Я накрываю уши ладонями, чтобы приглушить крик сигнализации, и стараюсь не потерять мужчину из виду. Потому что он очнулся и задвигался, уверенно и быстро, и в каждом его жесте я читаю простой смысл – ему не надо объяснять ситуацию. Он всё знает.
– Оставайся здесь, – командует мужчина и направляется к входной двери.
Он собрался на улицу… Да, шаг, еще шаг, и злая решимость, что исказила его молодое лицо.
– Нет, нет, – качаю головой, как заведенная, и быстро обгоняю его, чтобы преградить путь, – не уходите! Дайте мне телефон, я прошу вас, я сама позвоню…
– Я поговорю с ним, и всё закончится, – произносит он с нажимом и в следующее мгновение оказывается рядом, и теперь я могу ощутить его напор всем телом, он сжимает мои плечи и грубым касанием заставляет замолкнуть. – Послушай, я его друг и знаю, как с ним нужно разговаривать.
Я вывожу усталым шепотом «нет» и не могу поверить в его слова. Замкнутый круг, я даже сейчас не различаю их, просьбы/приказы повторяются и мужские голоса звучат для меня хором, они буквально вторят друг другу, окутывая. И никто здесь не собирается слушать меня.
– Только не глупи, – добавляет он мягче, – не кричи или еще что-то… Сделаешь хуже.
– Вы на машине?
Я ловлю его ладонь, когда он почти проходит мимо, и вцепляюсь со всей силой. Да, силу я не жалею и вижу, как он болезненно морщится и первым делом опускает взгляд на мою хватку, словно не может поверить, что женские пальцы могут так зверски сжимать.
– Да, – он отвечает, чтобы отмахнуться.
И выдергивает руку, с его рывком я ничего поделать не могу, успевая сдавить лишь воздух.
– Тогда уедем, просто уедем. Не нужно с ним разговаривать.
Сирена замолкает, и я понимаю, что Кирилл выключил сигнализацию и сейчас возвращается в дом.
– Помогите