– Наоборот, от матери они могут перенять что-то не самое лучшее, а так рождаются идеальные, здоровые, талантливые дети. Мы всегда можем корректировать ДНК, генетику. Если есть заказ на математиков или физиков, будут они; если на музыкантов или художников – тоже не проблема. В общем, исполним любой общественный заказ; хотите девочек больше или мальчиков – пожалуйста. Единственное, кого пока мы не формируем – это воинов: в них нет необходимости. На планете более ста тысяч лет нет конфликтов.
– А если из других звездных миров или галактик атакуют вас пришельцы? – возразил я.
– Для этого у нас существует несколько слоев защиты в космосе. Кроме того, специально подготовленные запрограммированные и временно законсервированные (отключенные от питания) человекороботы целыми армиями на боевых летательных аппаратах ждут команды. Они готовы в любой момент уничтожить враждебных пришельцев. Их постоянно подзаряжают, проводят учения по тревоге. А те, которые приходят по червоточинам-тоннелям, как Вы, сначала попадают в спецпомещение, где сканируется их мозг. Если окажется, что это разумное существо, читаются его мысли, и Высокое жюри решает, что с ним делать дальше. Если попадаются неразумные агрессивные существа (такое тоже бывает), их отправляют в спецпитомник для исследования, при опасности для людей или животного мира – утилизируют, – пояснил мне Цинь.
Развитие ребенка в утробе матери на Земле мы могли увидеть только через УЗИ, и то контуры, а здесь можно проследить весь процесс визуально. В первом зале только оплодотворенные яйцеклетки, в следующем они через месяц, в третьем – через два; и так далее. Семимесячные уже вовсю брыкались, смотрели вокруг удивленными глазами, слушали музыку и сказки по сети вещания. Восьмии девятимесячные делали то же самое, но взгляд был более осознанный, они с любопытством нас разглядывали. Здесь можно было бродить часами, получая наглядный урок биологии о деторождении; часами смотреть на это чудо природы, как из капельки получается настоящий человек.
Дальше было помещение для новорожденных. Рождались дети просто: сливалась жидкость, открывался мешок, отрезалась приросшая к трубе питания пуповина.
Мы прошли в другое здание типа наших яслей. Здесь малыши росли и наблюдались затем в детских садиках. Через улицу находилась школа-интернат. В общем, все поставлено на конвейер. Скучновато даже как-то, смотреть особо нечего, кроме, конечно, развития от эмбриона до ребенка.
Отсутствие материнского инстинкта, радости воспитывать, растить детей, внуков – вот, что ждет нас через сто шестьдесят тысяч лет. Однако чтобы оценить хорошо это или плохо, надо здесь пожить не один десяток, а может сотен лет; тогда можно сделать какие-то выводы. Центавр и Андромеда смотрели на все с интересом, особенно Андромеда, ведь у него на планете дети рождались часто и в большом количестве, но до взрослой жизни доживали