В начале было предисловие, а слово… слово… Диоген искал не человека, а слово…
Человек произошел не от обезьян, а от их экскриментов. А Дарвин как романтик просто не мог не воспарить в их запахе, поэтому вопрос, ошибся он или нет, даже не обсуждается.
Человек – он бедный родственник обезьяны, а царь природы-то как раз она, потому что ни от кого не происходила.
На все вопросы, которые Дарвин задавал обезьянам, они на него плевались, в результате Дарвин превратился в огромный слюнявый комок и тогда его осенило – от кого же он произошел.
Дарвин – это Раскольников, который после каторги эммигрировал в Англию и там себя реабилитировал доказав, что он сам всего лишь обезьяна и убил обезьяну, а у Достоевского тогда случился очередной припадок эпилепсии.
Мы кладем с прибором на все положительное, чтобы стать отрицательными – время обязывает, то время, которое в нас самих.
– Люди по любому вернутся к исходным обезьянним ценностям, но прежде они должны бессмысленно облететь миллиарды километров бессмысленной космической пустоты – завершил этими словами свой «Трактат о происхождении видов» Дарвин, но это окончание он дал на сохранение обезьян.
Дарвин научно форматировал обезьяну под человека, и у него не получалось, и когда он уже совсем было отчаялся, увидел, что люди уже давно сами себя подформатировали под обезьяну, но он это никому не сказал, ведь в такую теорию уже никто не уверует.
Дарвин жив, но его украли марсианские мартышки, чтобы он их там отчеловечил.
У Дарвина был особый вид дальтонизма – он не отличал людей от обезьян и лучше бы он посвятил свои научные труды именно этому своему недугу, а не тому, как в нем мир преломился.
Баран, который не лезет ни в какие ворота – самый метафорический баран.
– Что-то в тебе есть… – сказал Дарвин обезьяне, которая с ним переспала…
Совпадения бывают у тех, кто подпитывает своей глупостью генератор случайных чисел.
Высокие теории строят только карлики, и напрасно, потому что высота и без них существует.
Мир – это антисистема, возникшая на системных ошибках какой-то системы, которая бесконечно давно и бесконечно глубоко втартарарылась.
Обезьяны запатентовали Дарвина, им очень импонирует считаться людьми, оставаясь обезьянами.
Когда осел хочет стать кикиморой, он играет на скрипке и под её хрюкающие звуки превращается в болотную нечисть.
99 процентов дел – не дела, а делишки, а оставшийся один процент – вообще не по делу.
Когда волк страдает от голодной бессонницы, он зная, что позитивная мысль материальна, начинает любить баранов и мысленно брататься с ними, и когда те материализуются, с аппетитом ест их.
Чтобы не подвел фундамент – строить здание надо сразу без фундамента, а чтобы не протекала крыша, строить здание надо сразу