Что за… Я ошибся. Сквозь темноту я вижу, как мне навстречу молниеносно движется фигура в балахоне. Она движется легко и грациозно. Мне нужна всего секунда, чтобы достать «Шершня», заряженного тяжелым металлом, спрятанного за плащом, но… секунды не хватает. Я чувствую боль. Моя голова будто раскалывается на части. В свете пролетающего эхолета последнее, что я замечаю, – глаза человека, скрытого под капюшоном, а затем темноту…
Мои веки еле-еле разлипаются, и я узнаю черты помещения. Я дома. Но как? Что это все значит? Я встречался со многими странностями, но оказаться в своей берлоге после непонятной стычки с людьми, которые за тобой следили, – это из ряда вон выходящее.
– Я вижу, ты пришел в себя, – слышу я голос. Он мне знаком. Я всегда стараюсь замечать мелочи, спрятанные в каждом человеке. Голос. Нежный. Мягкий. Женский. Без сомнения. Виви. Моя голова тяжела, а руки связаны так сильно, что придется некоторое время повозиться с этими путами.
– Виви, – начинаю говорить я, намеренно показывая, что я ее узнал. Во рту пересохло, и я отрываю язык, прилипший к небу. Чувствую металлический привкус.
Она снимает капюшон, открывая темные локоны. В небольшой проем окна врывается свет от жалкой и кривой неоновой вывески, смонтированной на доме напротив. «Lost Heaven». Смешно и грустно одновременно. За время, проведенное здесь, мои глаза привыкли и к меньшему, и сейчас я мог различить Виви, как в ярких лучах солнца, которое словно намеренно обходило стороной этот кусок дерьмового мира с его зловонными свалками. Виви подносит к моим губам фляжку с прохладной жидкостью. Я жадно пью. Мне не важно, что в ней. На меня не действуют никакие средства, помогающие развязать язык. Но это просто вода. Качественная вода. Не отсюда. Я знаю.
Виви молчит. Она ждет продолжения. Сколько раз я был с той стороны и смотрел на людей, сидящих передо мной со связанными конечностями. Я не торопил их, пока они сами не развяжут язык. От страха, от надежды, что скоро все для них закончится и они смогут забыть это, как дурной сон. Те, кто покрепче, сопротивлялись… какое-то время, а затем, как правило, принимали мои условия игры. Я прекрасно знаю все уловки, но не уверен, что их знает Виви. Но она молчит, а ее лицо серьезно. От беспомощной официантки не осталось и следа, хотя вид ее был по-прежнему уставший.
– Что