Ничего не произошло.
– Девять утра восьмого февраля тысяча девятьсот тридцать первого года, – пробормотал Шадрак и отпил воды.
София прищурилась, изучая карту.
– Ничего не происходит!
Шадрак наградил ее пристальным взглядом:
– Прежде чем ты увидишь погоду, которая стояла восьмого февраля, дай-ка я объясню тебе принципиальную разницу между этими картами и теми, к которым ты привыкла. Это карты памяти. В них запечатлено не только мнение о данном месте и времени одного отдельно взятого картолога – они хранят совокупные воспоминания реальных людей, то есть историю. Просто одни карты отражают впечатления одного человека, а другие – то, что могли бы рассказать многие. В этой, например, заключены реминисценции сотен людей, проживавших в Бостоне в феврале тридцать первого года.
– И как такое получается? – выдохнула София.
– Это ты постигнешь, когда будешь учиться сама карты делать. Заранее скажу лишь, что исследовательской работы здесь хватает. Сейчас постарайся понять вот что: чтение подобной карты – все равно что приобретение воспоминаний. Ты будешь переживать жизненный опыт тех людей, которые были очевидцами событий.
У Софии округлились глаза.
– А можно попробовать прямо сейчас?
Шадрак нагнулся над картой, не снимая рук со стола.
– Можешь показать мне Бостонские общественные земли? Видишь их на карте?
София даже фыркнула:
– Проще простого!
И прижала пальцем зеленый пятиугольник в правой части лоскута.
Стоило коснуться ткани, как в памяти буквально сверкнуло. Воспоминание было таким ярким и красочным, словно принадлежало ей самой. Она увидела общественный луг при свете раннего утра, над головой летели облака. Пейзаж кругом выглядел несколько нечетким, размытым, зато откуда-то всплыли ощущения резких ударов холодного ветра и сырости, витавшей в воздухе. По спине даже озноб пробежал. София ахнула и оторвала палец от карты. Картинка сразу начала меркнуть.
– Ух ты! – вырвалось у нее. – Все как наяву.
Я как будто в самом деле вспомнила.
Шадрак с довольным видом откинулся на спинку стула.
– Да, – сказал он. – Это соответствует замыслу. Так эти карты и работают.
– Но чьи же это воспоминания? И кто их туда заложил? Ты?
– Как тебе сказать… И да и нет. Я разузнал, кто был в тот день в том месте и что именно запомнил, ведь карта заключает в себе лишь сведения, известные ее составителю. Это же не всевидящий глаз какой-нибудь… А воспоминания исходят от реальных людей, живших в то время, когда я делал карту. Ну и письменные мемуары в ход пошли…
– Все равно не пойму, как же они в карте-то оказались?
Шадрак помолчал, потом ответил:
– А помнишь