– Нам нужно уходить с горы до наступления темноты, – сказал специалист по натуре, – пока мы еще в состоянии видеть дорогу.
– К черту дорогу! – ответил кто-то другой. – Надо двигаться, пока мы все еще видим гору.
Залезая в машину, я на секунду замер и снова всмотрелся в эту белую бездонную мглу, владеющую миром в двух тысячах семисот милях от Патерсона в штате Нью-Джерси, где я и начал свой путь.
Мне вдруг пришло в голову – более невероятным, чем то, что я оказался на этой дороге, был разве что куда более длинный и темный путь, который привел меня туда:
это был путь ошибок и неверных поворотов, трагедий и лжи, умных и неправильных решений… Он был полон секретов о мне самом, моей семье и моем прошлом. Он стал дорóгой, полной страха о том, что обо всем этом может подумать окружающий меня мир.
Шепот моих нерассказанных воспоминаний эхом доносился из пустоты. Мы знаем, кто ты. Мы знаем, какой ты на самом деле. Можешь дурачить кого угодно, но только не нас. До тех пор пока мы здесь, ты ничего с нами не сделаешь, а это значит, что тебе никогда не бывать свободным.
Писатели рассказывают истории. Да, именно этим мы и заняты, и это именно то, чем я занимался всю свою жизнь. Но есть у меня одна история, которую я никогда и никому не рассказывал. Молчать о ней меня научили те, кто хотел, чтобы секреты моей семьи так и остались навсегда секретами.
Ну что же, есть только один способ избавиться от наших собственных страхов.
Надо заставить себя сделать то, что должно.
В ту самую секунду я и решил написать эту книгу и рассказать о секретах моей жизни всему миру. Работа заняла долгих четыре года, ровно столько потребовалось, чтобы раскрыть все тайны моей семьи и наполнить книгу содержанием. Никто не говорил Кларку Кенту, что он инопланетянин, это случилось только тогда, когда он был готов справиться с правдой. Точно так же и мне очень мало рассказывали о прошлом нашей семьи, потому что никто не был до конца уверен в том, что уже прошел срок давности, который касался некоторых историй. Записи, содержавшие данные об истории семьи, уничтожались, чтобы представители целых трех поколений не были уличены в чем-либо компрометирующем.
И только титанические усилия Кларка Кента, репортера крупнейшей газеты, сидевшего внутри меня, помогли мне прорваться сквозь десятилетия удобной лжи и добраться до жестоко охраняемой всеми правды.
Нам говорили, что один из четырех братьев Стражински по имени Казимир, родившийся в Вильнюсе (бывшей провинции России, а теперь столице Литовского государства) в 1880-х годах, путешествовал по всей Европе, представляя деловые интересы семьи, прежде чем уехать попытать счастья в Америке в 1910 году.
Правда обнаружилась гораздо позже и заключалась в том, что Казимир был пьяницей и бабником, который весь третий десяток своей жизни провел в пьяном угаре, разъезжая по четырем странам, в каждой из которых он ловко укладывал женщин в постель, заманивая их враньем о своем богатстве и