Он был всегда безукоризненно одет по всей форме: двубортный пиджак, накрахмаленная белая рубашка и тщательно отглаженные серые брюки. Шею неизменно обвивал аккуратно повязанный фирменный галстук военно-воздушного флота – темно-бордовый с темно-синими и серебряными полосками. И усы дедушка носил по моде летчиков времен Второй мировой – длинные и вразлет. Совершенно удивительные усы! Такие длинные, что сливались с бакенбардами. Получалась почти борода, только подбородок голый. Дедушка часами начесывал кончики усов, чтобы они торчали ровно под правильным углом.
Единственное, что выдавало помраченное состояние разума дедушки, – это выбор обуви. Домашние тапочки. Он больше не носил ботинок. Всегда забывал их надеть. В любую погоду – в дождь, снег или ледяную морось – он прогуливался в коричневых клетчатых тапочках.
Конечно, взрослых эксцентричное поведение дедушки очень беспокоило. Иногда Джек притворялся, будто идет в кровать, а сам потихоньку выбирался из спальни и садился в пижаме на лестнице, на самой верхней ступеньке. Оттуда он слушал, как мама и папа внизу на кухне обсуждают дедушку. Для описания «болезни» дедушки они всегда использовали мудреные и длинные слова, которых Джек не понимал. А потом принимались спорить, не пора ли поместить дедушку в дом престарелых. Мальчик терпеть не мог, когда о дедушке так говорят, словно он проблема какая-то. Но ему самому было всего двенадцать, так что поделать тут он ничего не мог.
Однако все это совершенно не мешало Джеку по-прежнему обожать дедушкины рассказы о войне, даже если теперь эти истории стали для старика настолько реальными, что он не рассказывал, а вместе с внуком изображал их в лицах. У мальчика наконец появились свои собственные приключения, исполненные небывалого риска и небывалых подвигов.
У дедушки был старый проигрыватель – в деревянном корпусе и размером примерно с ванну. Он ставил на нем бравурную оркестровую музыку, причем на максимальной громкости. И, разумеется, больше всего любил военные оркестры. Вместе с ним Джек до глубокой ночи слушал классику жанра вроде «Правь, Британия» или «Край славы и надежды»[3]. Два стареньких кресла превращались в кабины самолетов. И когда музыка взмывала ввысь, в воображении дедушка с внуком взмывали вместе с ней на боевых истребителях. Дедушка на «Спитфайре», а Джек на «Харрикейне». Вверх, вверх и прочь. Они вместе реяли над облаками, побеждая вражеские самолеты. Каждое воскресенье двое отважных летчиков выигрывали Битву за Британию, даже не покидая при этом крохотную квартирку дедушки.
Они уносились в собственный мир, где проживали бесчисленное множество воображаемых приключений.
Однако в ту ночь, с которой начинается наша история, они стояли уже на пороге самых настоящих, реальных приключений.
Глава 3
Запашок сыра
В ту ночь Джек уже спал у себя в детской и, как всегда во сне, был летчиком времен Второй мировой. Сидя за штурвалом верного «Харрикейна», он вел сражение с целым звеном смертоносных