– Далее… «Молодых» нам прислали прямо из военкомата, как обычно, они даже курс молодого бойца не прошли! Ваша задача – начать их обучение, особое внимание уделить стрельбам и физподготовке! Кормить их хорошо, вспомните себя, такие же в батальон пришли – худые, лысые и перепуганные! Не наглеть, поняли меня?!
– Обижаете, командир, такого «неуставняка», как раньше, у нас давно нет, сами знаете, – с обидой в голосе проговорил Дадабоев. – «Молодые» в батальоне лучше всех живут, вся бригада знает!
– Как на курорте, – вставил Холов, почесав свою почти седую (в двадцать лет!) шишковатую голову. – В бригаде наших «дедов» слышали, как называют?! Няньки, во!
– Не вижу ничего плохого в слове «нянька», – тут я почему-то представил, как мои бойцы в старинных крестьянских платьях и кокошниках присматривают за салажатами. – Хорошее доброе слово! У Пушкина была няня, Арина Родионовна, так её весь мир знает. А вдруг из этих пацанят тоже кто-то станет великим поэтом и вы с Дадабоевым вмиг прославитесь за счёт его стихов, а, Холов? Как тебе перспективка? – со смехом закончил я рассуждения о няньках. На загорелых лицах солдат тоже замелькала улыбка.
– Ну всё, посмеялись, теперь к делу. Караульная служба после нашего отъезда должна быть поставлена не просто хорошо, а превосходно! Когда один из вас спит, другой бодрствует, и так пока мы не вернёмся, ясно? Ни на секунду салаг не оставлять одних, особенно ночью, караул усиленный, один из вас и двое салаг. На постах не спать, – я в упор посмотрел на Холова, который был любителем «давить на массу», – если не хотите раньше времени встретиться с архангелом Азраилом! Понятно?
– Понятно, командир, только почему нас не берёте на зачистку? – угрюмо спросил Дадабоев. – Чем мы хуже остальных?
Такого вопроса я и ожидал, это были одни из самых опытных моих солдат, хорошо обстрелянных и отлично знавших местность, особенно Дадабоев, родившийся в Илль-таде. Однако именно поэтому они и оставались…
– Я понимаю тебя, Икром, вы с Саидом одни из лучших солдат батальона… В случае чего, – не люблю это словосочетание! – только вы сможете вывести в безопасное место десять бестолковых салаг! Теперь врубились, почему?!
Я начинал злиться – на солдат, которым нужно было объяснять, почему так, а не иначе; на командование, присылающее неподготовленных пацанов на войну; на себя, торчащего в этой несчастной стране; на тварей, разваливших СССР и лишивших миллионы людей их родины; на ваххабитов, на правительство, на всё! И в первую очередь – на нехорошее предчувствие, преследовавшее меня второй день. Это было чертовски знакомое мне состояние провала, так было в прошлом году, когда за один день батальон потерял больше половины личного состава, так было ещё несколько раз, и никогда эти предчувствия меня не обманывали. Подсознание предупреждало о грядущих неприятностях,