«Плыви по течению. Действуй незаметно. Рассказывай истории. Лги. – Не позволяя себе задуматься о чувствах, Шахразада сдернула кольцо с пальца и приказала себе: – Дыши».
Затем закрыла глаза и прислушалась к безмолвному крику сердца.
– Вот ты где, – прервала поток мыслей Ирса.
Она вошла в шатер, опустила за собой полог, молча приблизилась к Шахразаде, не требуя объяснений и не упрекая, развязала бечевку и занялась ее косой. Они посмотрели друг на друга. Ирса взяла кольцо из безвольной руки сестры, продела сквозь него шнурок, после чего, все так же не говоря ни слова, повесила импровизированное ожерелье ей на шею, заправила под ткань камиса и сказала:
– Больше никаких секретов.
«Некоторые секреты лучше не знать», – пришли на ум слова Халида – не предупреждение, а напоминание.
Шахразада кивнула сестре, приняв решение сделать все, что потребуется, лишь бы уберечь семью от опасности. Даже если придется для этого солгать Ирсе.
– Что ты хочешь знать?
Всегда
Он был один.
Следовало с умом распорядиться временем, прежде чем повседневные хлопоты украдут эти драгоценные мгновения уединения.
Халид ступил на песок тренировочной площадки и потянулся к шамширу, хоть и понимал, что прикосновения отзовутся болью и оставят на ладонях кровавые следы. Да будет так. Это не имело значения.
Секунды безделья – это секунды, когда возвращались темные мысли.
Когда возвращались непрошеные воспоминания.
Сабля выскользнула из ножен с тихим шорохом металла по металлу. Ладони обожгло, пальцы вспыхнули болью. Однако Халид лишь крепче сжал рукоять и тихо выругался, когда глаза заслезились от солнечных лучей, а зрение помутилось.
Чувствительность к свету в последнее время обострилась из-за бессонницы. Вскоре окружающие начнут замечать это обстоятельство. Начнут замечать, что халиф предпочитает бродить в темноте по разрушенным коридорам некогда великолепного дворца, словно привидение.
Факир предупреждал, что подобное поведение многие могут счесть безумием.
Безумный халиф Хорасана. Юнец. Чудовище. Убийца.
Халид зажмурился и позволил мыслям унестись в прошлое, хотя пообещал себе этого не делать.
Когда он был семилетним мальчишкой, то часто прятался в тени и наблюдал, как брат Хасан обучался искусству сражения на саблях. Когда отец наконец разрешил младшему сыну присоединиться к наследнику на тренировочной площадке, Халид немало удивился, так как давно привык, что все его просьбы встречают отказ.
– Не помешает и тебе научиться хоть чему-то полезному. Пожалуй, даже ублюдок должен уметь сражаться, – поток упреков отца казался бесконечным.
Единственный же раз, когда он снизошел до похвалы, наступил спустя несколько лет, когда Халид одолел Хасана в битве на саблях. Однако уже на следующий