– Я Сейф аль-Малюк! – крикнул в проём разбитого окна друг ахунда. – Что случилось? Почему вы забрасываете камнями этот дом?
– В этом доме совершён грех! – послышались голоса в ответ. – Ты, уважаемый Сейф аль-Малюк, можешь уходить! Тебя не тронем! Только пусть выйдут Асия и иноверец-кяфир!
– С чего вы взяли, что здесь совершён грех? – опять крикнул Сейф аль-Малюк. – Я отвечаю своим добрым именем: здесь ничего подобного не произошло!
Люди на улице погалдели, пошумели, поспорили некоторое время, и снова раздался голос, но уже твёрдый и требовательный:
– О совершённом грехе нам сообщили слуги Асии. А ты, Сейф аль-Малюк, уноси ноги и дай нам войти в дом.
– Заходить в чужой дом без спроса – харам!
– Тогда выдай нам этих людей!
Опять в дом влетел большой камень и, ударившись о стенку, разнёс посуду, расставленную на полке. В женской половине послышался плач без вины виноватой женщины. Наконец проснулся и Мустафа. Он стоял в проёме двери, рассматривая учинённый погром ничего не понимающими глазами. Абу Али тут же подскочил к мальчику и прикрыл его своим телом. Как оказалось, вовремя – через мгновение небольшой камень, пущенный чьей-то умелой рукой, попал в голову слуги. Хлынула кровь, заливая его глаза. Абу Али уронил саблю и схватился за рану.
– Мустафа! – крикнул Мацкевич. – Иди ко мне!
Он закрыл руками мальчика и присел в углу, куда камни не долетали.
– Что будем делать, Абдалла Хан? – спросил Сейф аль-Малюк. – В дом они побоятся зайти. Харам. Но в то же время мы не можем здесь всё время сидеть. Надо выбираться.
– Что если послать за помощью в Мингору?
– Кого? – спросил в ответ Сейф аль-Малюк, кивнув в сторону раненого. – Его, что ли?! Ему самому требуется помощь!
– Я смогу! – сказал со стоном Абу Али. Он, сидя на полу, перевязывал себе рану разорванной рубашкой.
– В любом случае это надо сделать ближе к утру, когда у собравшихся притупится внимание, – сказал Мацкевич. – Некоторые, потеряв терпение, уйдут домой, а остальные не будут бодрствовать всю ночь. Подождём.
Но собравшиеся возле дома Асии были организованы лучше, чем предполагал Мацкевич. После некоторого времени, данного Сейф аль-Малюку на раздумье, на улице вдруг стало ярко от множества зажжённых факелов. Через секунду они с рёвом полетели в окна. Выбора не оставалось – надо было срочно выбираться из дома. Позвали Асию и выскочили на задний двор. Из-за дувала, отделяющего соседское подворье, показалась седобородая голова.
– Э-ээ! Асия-ханум! Мустафа! Идите к нам. Я вас спрячу. Не бойтесь!
Людей, только что подвергнувшихся нападению, не надо было долго упрашивать. К дувалу быстро подтащили арбу и, воспользовавшись ей как подставкой, перебрались на соседский двор. С его стороны к стене уже была приставлена лестница. Асия сразу ушла в женскую половину. Оттуда послышались её плач и успокаивающий голос хозяйки.
– Это люди Шариф Хана, –