Как и в России было: видел многое, но ощущал своим домом только Башкирию (ну и Москву), а Люба – Амурскую область. И поэтому и ей, и мне сразу близкими показались здешние возвышенности – как башкирский Урал, как таежные сопки.
Это стихотворение было опубликовано и на болгарском:
Положа руку на сердце,
на моё, ты скажи:
разве вида Беласицы нам не хватит прожить? Разве соками Пирина не восполнит ручей всё, что было растырено, что сплыло, растранжирено в прошлой жизни моей? Мы за правду природную заплатили трудом. Не меняется родина, но меняется дом… У баклана и коршуна, у скопы и змеи ты спроси по-хорошему: что же сердце щемит? Уголёк непогашенный, ожиданье огня – тлеют беды всегдашние в стороне от меня. Положа руку на сердце, нет моей в том вины. Даже Пирин с Беласицей в этом убеждены.
Место имения
«Имот» – так это называется по-болгарски, имущество, чаще всего имеется в виду недвижимое. Имение. А когда по-русски говорят про недвижимость в Болгарии, чаще всего имеют в виду квартиры, апартаменты в комплексах на берегу Черного моря. Для нашего человека другой берег курортного моря – это уже что-то на ступеньку лучше, но все-таки представимое и знакомое. И действительно, если уж перебираться, то к ласковому песку и чистой воде. Я всегда любил и песок, и камни, и воду, и под водой плавать, а выбрали мы «имение» в горах, в 150 километрах от ближайшего моря. Не Черного, а Белого, как говорят болгары. Эгейского, как называют остальные. Всегда можно выбраться поплавать. А жить мы решили в обычном для этих мест деревенском доме.
Ну, не сразу. Сразу мы отказались от приморских комплексов – после того как мне пришлось познакомиться с мутной историей одного из них. Смена владельцев (с присутствием «русской мафии»), накручивание цены, обман в условиях. Сначала говорится «первая линия», потом, когда еще даже не все раскуплено, начинают под окнами строить следующий комплекс, загораживающий дорогу и вид на море. Так это было лет десять с лишним назад, а как сейчас – мне уже не интересно.
Потом мы отказались от покупки квартиры в новых и не очень домах нашего общинного центра Сандански. Квартиры смотрели и в центре, и на престижной окраине, дома были и большие, и не очень – но все это напоминало наш муравейник в Митино, где в каре многоэтажных корпусов жило много людей, с которыми надо было, даже не знакомясь, толкаться и делить пространство. Тут еще