За добавкой, вот уж нет! Мужские ладони жадно заскользили по телу. Мерзко и противно… Мгновенно собравшись, снова ударила ногой, оттолкнула, вывернулась, и огрела «любимого» скота братика мокрой грязной тряпкой по его бедру. Противные руки, наконец, отпустили. Еще раз ударила, теперь по его не лишенному определенной мужской привлекательности лицу.
– Совсем сдурела!
– Не смей ко мне прикасаться!
– Да кому ты нужна, идиотка бешеная!
А я продолжала зло хлестать его мокрой тряпкой по животу, и ниже пояса тоже, по плечам, лицу, всем другим его отвратительным частям тела.
– Еще раз полезешь, я расскажу твоей беременной женщине, какой ты гад!
– Ага, ревнуешь, сестренка, не переживай, меня на многих хватит.
Господи, за какие такие грехи на моем пути в последнее время встречаются только омерзительные создания. Не мужики, а мудаки.
– Послушай меня братик, я отчаянная, тронешь… мало тебе не покажется. Убью! – и снова грязной тряпкой по всем местам, куда дотягивалась. – Вот тебе добавка, братик!
– Что тут происходит?! – вышла на шум мачеха.
– Дашка бешеная какая-то, взяла на меня набросилась, тряпкой отхлестала.
– Скажите вашему сыну, чтобы не смел ко мне лезть… Пусть не доводит до греха.
– Да кому ты нужна, кобыла худосочная, случайно в сенцах наткнулся, темно тут.
– Постеснялась бы на брата вешаться, у Олега Лизка есть, скоро ребенок родится.
Что тут можно сказать: "Бедный ребенок, не повезло ему с родителем".
– Уже выросла, а все никак от тебя не избавимся, – продолжала ругаться мачеха, – каждую неделю шастаешь, скандалы устраиваешь.
Даже смешно стало. Еще совсем недавно меня упрекали, что я редко приезжаю домой… У мачехи всегда найдется пара «ласковых» слов для любимой падчерицы.
– Олежек, ты голодный, там борщ есть.
– Да мам, хорошо бы поесть.
Своего сыночка мачеха любила, всегда вставала на его защиту. Наверное, поэтому он вырос таким ленивым лоботрясом, без зазрения совести пользующимся своей привлекательностью. Одного поля ягодки с тем богатым моральным уродом.
– Как там Лиза себя чувствует?
– Да нормально, мам, скоро уже выпишут с больницы.
Дальше я не слушала, стала собирать воду в сенцах, ведь уходя «любимый» сводный братец показательно опрокинул ведро ногой.
Ничего Золушка, будет и на твоей улице бал. Хотя балы в сказках, а в реальности… В реальности я поднакоплю денег, и сама себе устрою праздник.
Затем пошла за папой к соседям, увела его, упирающегося, домой, накормила обедом, выслушала пьяный бред о том, что я очень хорошая, вся в маму, а он передо мной ужасно виноват. И, посчитав свой дочерний долг исполненным, не желая оставаться дома, где меня так «любили», на последнем автобусе уехала назад в большой город. В автобусе душевные силы закончились, слезы покатились по щекам. Мне так нужна поддержка