Подножье у пика Чехова увешано предупреждающими табличками, о наличии в этих местах медведей. Туристам предлагается издавать громкие предупреждающие звуки, в том числе, включать на полную громкость радио и магнитофоны. Единственные туристки, которых я встретил уже на обратной дороге с горы, были две девушки с лыжными палками. О их приближении я заранее был предупрежден звуками «Ласкового мая». Менее чем через месяц после этой встречи Юра Шатунов умер от инфаркта. Возможно, духи горы приняли жертву. Сама фамилия Юры как бы намекает на связь с хозяином тайги, правда, эта очевидная связь пришла мне на ум намного позже его внезапного ухода.
Даже угроза встречи с хищником не заставила бы меня отказаться от удовольствия общения с величественной природой острова. Впрочем, «величественной» это слишком литературное слово, чтобы описать те эмоции, что я испытывал. Мне, по правде сказать, было вполне комфортно. Единственный раз, когда я оступился и покатился кубарем сквозь заросли курильского бамбука с горы, я был поражен мягкости своего приземления.
Рыба ищет, где глубже, а человек, где вода.
Меня тянула на Сахалин вода, и я поэтому хотел попасть на рыбалку, памятуя о том рыбном изобилии, в которое я окунулся в конце семидесятых, после нашего с матерью переезда сюда с матерью с Украины. Я брал бутерброды с лососем на завтрак в школу, но возвращал их не съеденными, предпочитая рыбным деликатесам, аскетические наборы из школьной столовой по символическим ценам.
На этот раз за рыбой пришлось ехать на речку за триста километров от города. Мне не удалось поймать ни одной рыбешки, но зато я был достаточно усерден в том, чтобы не дать рыбе сорваться с крючка, подхватывая ее у самого берега с удочки приятеля. Рыба была живой. Все, что от меня требовалось – это убить ее одним ударом. Я так наловчился, что даже слышал, как рыба испускает дух, когда я бил ее палкой точно в основании головы. Впервые в жизни я задумался над тем, что рыба – это живое существо, и всякий раз просил у неё прощения, перед тем как лишить жизни.
Я довольно быстро потерял к рыбалке интерес, и вскоре стал в тягость своему попутчику, не разделяя с ним ни его радостей, ни разочарований.
После рыбалки я купил краба на рынке за тысячу рублей, а мой товарищ два литра пива.
– Ты пиво-то пей, что ты на краба налегаешь? – говорит мне приятель.
– Хочешь – пей, что я пива в своей жизни не пил?
– Краб – это закуска.
– Да ты сам смотри сколько пропускаешь? Кто так краба ест? Фаланги ты кому оставляешь?
– Ты достал!