Уже неделю живем на Петроградской. Мама попала в больницу с сильным ушибом ноги. Приезжала на три дня Инна, все время проводила у мамы, только утрами и вечерами мы виделись и могли наслаждаться ее обществом. За это время произошло в Ленинграде наводнение, но мы об этом узнали на другой день из газеты. Нас оно никак не коснулось. Раз сходил к Герте Михайловне, позавчера. Поговорили о том о сем. Я пробыл недолго.
Сегодня проснулся четверть седьмого. Пошел варить чай, пока пил, Вера поднялась, стала делать зарядку, прилег снова. Инна уже уехала и мы вдвоем. Вера ушла на работу, и я прилег. Стало светать. День, кажется, ничего – небо голубоватое, но еще дует юго-западный ветер и к ночи обещают усиление ветра. Ничего не говорят – есть еще угроза наводнения или нет. Это было двухсотпятидесятое в истории города.
Сегодня еще можно ничего не предпринимать, а завтра, по-видимому, нужно будет съездить в Купчино. Наслаждаюсь полным отдыхом. Все у меня есть. Надо только за хлебом выйти. Лень. Слабое осеннее солнце.
Внезапно бросили все наше купчинское. Долго придется пожить здесь. Маме до полугода придется пользоваться костылями. Здесь лучше. Кроме того, что телефон здесь под боком и есть кое-какие соседи, гораздо лучше в смысле района. Ну ее к Богу, эту окраинную тишину, привыкну к беспрерывно снующим мимо дома машинам. Книги есть и здесь. Алексеев, Боронина, хватит надолго. Боюсь магазинов, не знаю, как буду делать все необходимые покупки. Пока же можно отдыхать, и этой возможностью я пользуюсь в полной мере.
Что видно: люди ходят, мерещатся флаги на серых домах. День пройдет – все пройдет. Никуда.
Дни идут за днями, солнце больше не показывается. Грозят кратковременным похолоданием, я уже простудился на здешних сквозняках. Твердо решил эти праздники отметить дома, никуда не высовываюсь, так здесь подхватил простуду – насморк и чих, как во время абстиненции. Болезнь заново научит лежать и сидеть, а это доходился я по коридору, под дверями. Декабрь. Скорей бы новый год и кончался этот дневник. Ведь в этом году я подсел в январе, вот и будет что сравнивать в начале будущего года. И медленно ходя по дому и по улицам, глядясь в витрины винных магазинов, буду вспоминать восемьдесят второй год, как год, когда я бросал и пить, поддавшись на уговоры родных. Массовые посадки, по-моему, уже кончатся, и так будет не похож один