Машина была нужна лишь на день – на следующий Роб отплывал на остров, где собирался посетить действующий, но спящий вулкан. Сейчас же его путь лежал в горную деревню. Там, вдали от моря, не потрудились построить гостиницы, не ходили туда и рейсовые автобусы. Туристам предлагался один частный дом, который давно превратили в гостевой. Но мест в нём было мало, и бронировались они заранее. К дому примыкала таверна; c её площадки открывался вид на сопки и море с высоты птичьего полёта. Справочники, гиды и местные таксисты утверждали, что там можно увидеть самые красочные закаты во всём Средиземноморье. И большинство туристов, посещающих это место, были с этим согласны. Впрочем, даже подобное бесцеремонное утверждение не умаляло достоинств пейзажа. В деревню вела дорога с крутым подъёмом, на которой две машины могли с трудом разойтись, а тротуаров не было вовсе.
На трассе Роб заметил двух высоких голосующих девушек: на таксистов надеяться не приходилось, те стояли в деревнях на парковках или развозили пассажиров, не реагируя на поднятую руку. Водителей могло заманить щедрое вознаграждение, но когда Роб остановил машину, он понял, что девушки рассчитывали исключительно на расположение к их молодости и красоте. Издалека было видно, что девушки смеются, однако стоило Робу открыть дверь, они стали деланно ссориться.
– Я же говорила тебе, что здесь пешком не пройдёшь!
– И что? Что ты хочешь этим сказать?! Это ты проспала экскурсию. А теперь ещё и заявляешь, что нам не добраться в горную деревню?! Смотрите-ка на неё! Я ради этого заката и приехала.
– Вот иди наверх одна, раз ради него. К концу отпуска дойдёшь…
Спор начал затухать, и Роб понял, что по сценарию он должен вмешаться.
– Давайте я вас довезу, – сказал он по-английски.
Если бы они узнали, что он тоже русский, то благодарности можно было не ждать. Вместо неё непременно выразили бы радость по поводу встречи в таких сложных условиях соплеменника, который помог просто так.
В дороге девушки держались сдержанно, мило улыбаясь и аккуратно подбирая слова. Одна села рядом с Робом, другая – на заднем сиденье.
Они обе были спортивны и молодо-беззаботны. Их губы с трудом сходились в ровную линию, казалось, ещё чуть-чуть, и подруги прыснут от смеха без всякого на то повода. Любой встречный пастух, горный козёл или церковь на обрыве, возле которой на жаре стоял старый священник в чёрной рясе, вызывали у них широкие по диапазону эмоции. Роб понимал девушек: на море из местных они видели лишь мускулистых спасателей в узких плавках, а живность встречалась им исключительно на тарелке.
Ближе к концу дороги они встретили один из редких жилых домов. Из него вышел мальчик и, сев на мопед, понёсся к набережной. Девушки затеяли первый осмысленный разговор:
– А как же он ходит в школу, она же только внизу.
– Вот так на мопеде и ездит. А когда был меньше, отец возил, – сказал Роб на русском.
Вначале они согласно кивнули. А потом та, что сидела рядом, встрепенулась и воскликнула:
– Ё-моё, ты же… А