Обе девчонки увлекались рисованием, Алиса рисовала скетчи и выкладывала на своей странице. Акварельные мишки менялись на рисованные гелевыми ручками здания, а те в свою очередь на карандашные зарисовки земляничной поляны или березовой рощи. Иногда Алиса не могла выбрать, какой рисунок выложить и отправляла несколько, устраивая зрительские голосования. Мишель же просто рисовала день за днем свои маленькие комиксы, выкладывая их на своей страничке без всяких интерактивов.
– Следи за Данькой.
– Боишься, что приударит за другой? Я думала среди вас один ревнивец – Даня, – рассмеялась подруга.
– Нет. Просто. Не бросай его, пока я в отъезде, зови с вами погулять.
Сосед Алиски Борян имел сильные накачанные мускулы, и никто не стремился с ним драться или спорить.
Поезд из Москвы в Кострому шел всю ночь, поэтому был шанс выспаться. Папа суетился, упихивая чемодан под полку, мама злилась, вспоминая, что забыла положить аптечку. Мишель думала, что отец поговорит с ней, убедит, что любит свою доченьку, но он молчал и прятал взгляд. И от этого такая тоска съедала душу, что хотелось поскорее уже уехать. Только время как нарочно растянулось.
Мишель уже сто раз пожалела, что нарядилась в черное платье с белыми полосками. Вырез ей казался огромным, рукава узкими, длинна неуместно короткой, отчего платье то и дело приходилось одергивать то вверх, то вниз. Все-таки привыкла к шортам и футболкам, но теперь она назло их больше никогда не наденет.
– Ой, Галюня! – послышалось из дверей купе. На маму смотрела женщина, похожая на одуванчик светлыми кудрявыми волосами.
– Маринка, привет! – растаяла мама, – Как ты похорошела, столько лет прошло, а сияешь будто двадцать вчера исполнилось.
Мама сильно преувеличивала. Конечно, синяя футболка со стразами и джинсовые леггинсы подчеркивали тонкую талию и отсутствие жировых складок на боках, что без сомнения тетю Марину молодило, но не настолько, как преподнесла мама. Папа дежурно улыбнулся и ретировался на перрон вместе с Эппсом, которому приспичило на улицу. Мама стрекотала с подругой, Мишель в который раз почувствовала себя лишней.
– А доченька как на тебя похожа! От Валерки ничего, вся в тебя. Ой, извини.
Мама замялась. Повисла неловкая пауза.
– А это вот мой, смотри как вымахал, – чуть отодвинулась в сторону тетя Марина и махнула рукой на такого же светловолосого и кудрявого как она сама парня. На вид ему было как Мишель, лет шестнадцать-семнадцать, не больше. Парень смотрел в окно, держа в руках синюю спортивную сумку, и терпеливо ждал пока мать натрещится с очередными знакомыми. В ушах у него торчали беспроводные наушники. По отсутствующему взгляду стало понятно, что он ни слова не слышал из их беседы и ни капельки по этому поводу не страдал.
– Очень приятно, – смутилась мама.
– Сейчас, – вспыхнула тетя Марина и накинулась на сына, – Илюшка! Убери телефон! Или выключи музыку. Вот, подруга моя со школы, а дочка у нее глянь какая красавица,