Все же это было странно. Я тогда спустился к стойке регистрации, чтобы оставить сообщение для моего агента, прибывающего следующим утром из Лос-Анджелеса, и столкнулся с девушкой, чья белокурая макушка уткнулась мне прямо в грудь, так, что я смог почувствовать аромат ее чистых, пахнущих цветочным шампунем волос, собранных в пучок.
Когда она подняла на меня взгляд, взволнованная, с чуть сбитым дыханием, я и сам едва мог вздохнуть. Что-то екнуло в моей груди от одного только ее вида. У нее были большие голубые глаза, аккуратный носик и чертовски красивые губы – полные, нежно-розовые, изящной формы, про такие говорят «бантиком». Конечно, она была хорошенькая. Пожалуй, даже красивая. Но меня окружали красотки дни напролет. Так почему именно эта женщина вызвала во мне такую реакцию? Понятия не имею, черт возьми, но я уставился на нее как влюбленный школьник. Мы оба замешкались, прежде чем отстраниться друг от друга. Тут я обратил внимание на ее фигуру – стройная, в черной юбке-карандаше и шелковой белой блузке. Мне понравился ее стиль. Горячая училка. Я заглянул ей в лицо. В ее кристально чистых глазах читалось легкое смущение. От этого взгляда я чуть не забыл самого себя. Почти. Но прежде со мной такого не случалось.
И тут ее взгляд переместился на дурацкий бейдж, который я забыл снять. Ее разочарование и осуждение буквально прямо-таки ощущались в воздухе. Да, после этого я намеренно поставил ее в неловкое положение, искренне насладился отвращением и гневом, что исказили ее прехорошенькое лицо. Насладился и видом ее аккуратной, круглой попки, когда она топала от меня прочь. То же самое я проделал и у барной стойки. Разве это не значит, что я взял верх? Увы, я не чувствовал себя победителем. Да и какого хрена я все еще сижу здесь и думаю о произошедшем? Это конкретно выводило меня из себя. Все, что мне нужно, – вытряхнуть ее из головы вместе с этим гребаным непонятным чувством. Оно не оставляло меня с тех пор, как я столкнулся с Грейс в вестибюле. Пожалуй, мне следует пойти