где ничего не было видно после ярко освещенной соседней комнаты. Но вот загорелось десять маленьких точек, очень напоминавших земных светлячков. Их свет медленно разгорался, постепенно выхватывая из кромешной темноты десять больших фотографий. Мягкое освещение не било в глаза, акцентируясь исключительно на самих снимках. Я услышал восторженное «Ах», когда перед гостями в полной красоте предстали работы ночного неба Земли. Затемненная комната передавала атмосферу ночи, отчего звезды с картин светили как живые, мерцая в морозном воздухе. Они отражались в реке, сливались с блестящей корочкой льда, который сковал мокрую траву, словно по всей равнине рассыпался сам Млечный Путь вместе с целыми созвездиями. Я видел, как эти фотографии заворожили людей. Они смотрели на них так, словно впервые увидели всеобъемлющую картину окружавшей их бесконечности, на которую никогда не обращали внимания. Возможно, так оно и было. Я был счастлив видеть эти замершие в немом восхищении лица. Это говорило о том, что мне все-таки удалось передать то, чем я сам был покорен в ту морозную ночь на Земле.
