«Надя неплоха собой, только вот ноги парализованы, – продолжал свои мысли Борис. – И чем я могу помочь ей? Завтра нужно обязательно навестить её, и подробнее поговорить с ней о… Но о чём я могу говорить с ней? Ну, тему я всегда найду, а дальше посмотрим, насколько наши взгляды совпадают, главное, завязать разговор и импровизировать». С этими мыслями наш герой доел «торт» с чаем и отправился спать.
Ночь прошла довольно спокойно, не было никаких сновидений, и утром Борис чувствовал себя бодрым, а на работе всё «плясало» в его руках. Напарники опять подшучивали над ним, что, дескать, сделал «разрядку канистры» за ночь и теперь летает, словно мотылек, только вот бабочку не найдет никак.
– А я к бабочке и спешу, только не к ночной бабочке, чтобы летать вместе и плодить, как можно больше прекрасных созданий, – парировал он. Борис любил юмор и незлые шутки, сам шутил довольно много, а на злые приколы старался не обращать внимания, как будто их вовсе не было. Он любил тонкий или, как ещё говорят, английский юмор, без пошлостей, ещё он любил старинный русский язык, тот лексикон, который был при князе Иване Третьем во времена, когда Русь была порабощена татарской Ордой. Вот тот разговор и письменность Борис когда-то изучал и даже мог немного писать в том стиле. Это было его маленькое хобби, которому он уделял всё свободное время, естественно, когда было хорошее настроение…
Время летело, как никогда быстро, а он, вдобавок ко всему, отпросился уйти с работы несколько пораньше, поскольку дневной заказ выполнил где-то к часу дня, и болтаться просто так не хотелось. Он успел до обеденного перерыва побывать в магазине и, накупив всякой всячины с продуктами, поехал к Наде, куда его потянуло со страшной силой. Борис понял, что туда для гостинцев нужны не только сладкие фрукты и напитки, но и продукты. Нетерпеливо считал остановки, которых почему-то сегодня оказалось неимоверно много.
Вот и лес показался – признак того, что он подъезжал к заветной цели. Дом номер двадцать восемь ему показался сегодня мрачнее, чем в первый раз, быть может, потому что в душе нашего героя, походил на темницу для душ людских, особенно корпус два. Да, здесь томились не только тела, как материальная оболочка, но и, главное, людские души, невинные души, заключенные не только в бренное тело, а самое ужасное, в холодные стены казенного дома. И это давило на психику сильнее всех остальных факторов.
Не останавливаясь нигде, только на вахте, Борис прямиком направился в ту комнату, где они были первый раз с Ириной. Постучав, он осторожно приоткрыл дверь и, почему-то робея, спросил:
– Можно к вам, девочки?
В ответ послышался хохот, и голос Нади ответил:
– Заходи, заходи, лёгок на помине, мы только что говорили о тебе: приедешь ты сегодня или нет? Даже поспорили с Ниной, а ты тут как тут, мы даже не успели