– Я всё никак не привыкну…
Нас захлестнули общие воспоминания: о былом великолепии Молчаливой Церкви, которого уже не вернуть, о прошлых «лихих» временах… Мы долго стояли вот так, прижавшись друг к другу и позабыв обо всём.
«А помнишь, как здесь было красиво… – мысленно шептала Фло. – Великолепные иконы, изящные подсвечники, вазы… – вспоминала она с улыбкой на лице. – Неужели ничего этого не вернуть, и сегодня последний день Молчаливой Церкви…?»
«Да, малышка, – сказал я, поддавшись нежной горечи момента. – Ничего не вернуть… Всё горячо любимое нами осталось где-то в несбыточных мечтах. И сегодня нашу любимую Молчаливую Церковь ожидает страшный конец, если только…» Но я не стал даже думать о том, во что не верил сам.
– Тебе пора, – нарушил я молчание, и эти слова прозвучали как приговор – окончательный и не подлежащий обжалованию.
– Значит, – Фло разорвала объятия и сглотнула ненужные слёзы, – другого пути нет. Земля обречена, и все погибнут, а мы уйдём как… – она долго не могла выдавить из себя это слово, – как эгоисты.
– Нас такими сделали… – сказал я задумчиво. – Мы просто парочка гениев, которых, как это часто бывает, не хотят признавать. Разубедить людей, тем более после Того Случая… не думаю, что это возможно. И теперь остаётся только одно – уйти, пока это ещё возможно. И ты должна быть первой!
– Но я не хочу оставлять тебя! – сказала она с мольбой в голосе.
– А я не могу рисковать тобой, – ответил я спокойно. – Замкнутый круг, полный тавтологии, – я слегка улыбнулся. – Иди же, Фло, и жди меня. – Она всё стояла в нерешительности.
– Не бойся, – ответил я, прочтя мысли своей любимой. – Здесь я – Царь и Бог.
– Хорошо, – видно было, что эти слова не успокоили её, но всё же она подчинилась.
Фло отошла от меня ещё на пару шагов и, оказавшись в самом центре Молчаливой Церкви, вытянулась, будто струна, закрыла глаза и легонько подпрыгнула, оторвавшись от пола на пару сантиметров. В следующий миг я остался один, и в центре, где ещё секунду назад стояла девушка, искрился лишь столб белых звёздочек.
А Мирона всё не было.
«Ну, где же ты, мой враг? Неужели упустишь такой шанс расквитаться со старым другом? Струсил ты, что ли?» – думал я, расхаживая взад-вперёд.
Было тихо, но в воздухе почувствовалось лёгкое волнение, еле заметное, совсем незначительное, но всё же…
«А!… – я хищно улыбнулся и облизнул губы в предвкушении скорой битвы. – Вот, оказывается, что ты задумал, господин хороший. Сильный ход! Но не погубит ли он тебя?»
Волнение усилилось, и в следующий миг в Церковь ворвался ледяной, пробирающий до костей, сковывающий по рукам и ногам, ветер. Тяжёлая, массивная, дубовая дверь, простоявшая