Имоджен округлила глаза.
– Не шутишь?
– Именно так говорит моя младшая сестра.
– Твоя младшая сестра собирается с тобой жить?
– Ни за что! В смысле, ей четырнадцать. – Возможно, для Дарси настал подходящий миг рассказать Имоджен о собственном возрасте, но она решила смолчать. – Ниша – математический мозг семьи. Она составила мой долгосрочный бюджет на несколько лет вперед, ведь мой роман издадут в новом году, а продолжение запланировано еще через год. Короче говоря, скоро я выясню, настоящая ли я писательница или нет.
– В смысле, узнаешь, как продаются твои книги?
Дарси кивнула, размышляя, не зря ли она произнесла эти слова.
– Ниша приучила меня сомневаться. Она твердит, что сейчас я – настоящая писательница, но, наверное, не всегда ею буду.
– Ты – автор, – заявила Имоджен. – И твоя книга – реальна, неважно бестселлер или нет.
Дарси разглядывала черную окаменевшую жвачку на тротуаре.
– Но дело не только в продажах: тут и мое право сказать вслух «мой агент» и разрешение побывать на «Пьянке подростковых авторов». Я знаю, все это кажется жалким, но именно из-за подобной ерунды мне больше верится в то, что я – настоящая писательница.
– Не извиняйся. Деньги и статус еще никто не отменял.
– Не то чтобы я стремилась к жизни богатых и знаменитых, – продолжила Дарси, – просто иногда я чувствую себя так, будто кто-то вот-вот попросит у меня документы. Ну, писательские, я имею в виду.
В небе громыхнуло, и Дарси с Имоджен застыли как вкопанные. Когда упали первые капли дождя, мимо них быстро прошел мужчина с красивой черной борзой на поводке. На миг по джинсам Дарси возле колена скользнула металлическая цепь.
Имоджен втянула Дарси под навес, и они вместе спрятались напротив стеклянного фасада магазина, где продавались сигары и курительные трубки. Со свежестью ливня смешивался сладкий, густой запах табака.
– Я знаю, о чем ты, – произнесла Имоджен. – Помнишь, как в старших классах, когда ты приходила на вечеринку и она казалась тебе бессмысленной, если ты не заговаривала с тем единственным, в кого втюрилась? Как будто остальные вообще не существуют. Глупо думать так о других людях, но именно так оно и было на тот момент, сечешь? – Дарси понимала очень хорошо, но кивнула неохотно, похоже, дни стали далекими воспоминаниями. – А порой так бывает с едой, – продолжила Имоджен, и пока она говорила, дождь усилился. – К примеру, иногда для тебя нет другой еды, кроме огромной горы картофеля-фри, и ты выходишь из дома в полночь и ищешь ее, как одержимая. – Теперь руки Имоджен сжимались в кулаки. – А для меня всегда существовала только литература. Я ни разу не пожалела о том дне, когда написала хорошую сцену, и неважно, что тогда моя жизнь представляла собой кавардак. Вот что является настоящим, Дарси.
Та затаила дыхание, настолько она была согласна с Имоджен. Она хотела развернуть время вспять и украсть реплику Имоджен, просто для того, чтобы услышать, как все это произносит