– Да, живы-здоровы, – ответил Мох. – У мышей опять полно детворы. Из кокона вылупилась бабочка-лимонница, зовут Джоанной. Вот только ежа Фрума мы нигде не нашли.
Вереск принёс охапку сухого лишайника и взял несколько щепок из аккуратной поленницы у входа. С помощью двух обломков кремня он высек искру и разжёг огонь в очаге. За долгие века друзья столько раз занимались растопкой, что теперь каждый из них управлялся с очагом ловко, быстро и без малейших раздумий, словно играючи. Если часто упражняться, можно освоить любое, даже самое трудное дело. А смотреть на мастера за работой – настоящее удовольствие.
Мох, который лучше всех умел готовить, достал из буфета ковригу хлеба, медовый пирог, немножко сушёной смородины и трёх вяленых кузнечиков (по вкусу они похожи на полоски копчёного бекона, только жевать трудней). Ну как тут было удержаться и не отправить в рот «лишние» крошки пирога? Ведь Мох ужасно любил поесть. Иногда ему даже было трудно разделить еду по справедливости – особенно если никто за ним не приглядывал.
– Клянусь зубами Пана, ветер-то разгулялся, – сказал Вереск, услыхав, что где-то в вышине скрипят и стонут ветки старого ясеня. – Конечно, весной погода капризная. На то она и весна.
– И то верно, – согласился Мох. – Да и чего нам бояться? Ведь у нас такой уютный дом. А, Дождевик?
Повисла долгая пауза: их старый друг жевал особенно жилистую ножку кузнечика, держа её в невидимой руке. Казалось, кузнечик просто висит в воздухе. Наконец Дождевик проглотил мясо, отломил себе кусочек медового пирога и снова перевёл взгляд на огонь.
– Что с тобой? Ты сегодня очень тихий, – заметил Вереск. – Переживаешь из-за руки?
– Да, немножко. А ещё… что-то я вдруг подумал про нашу сельскую родню. Помните Вьюнка, Клевера, Морошку и кузена Чихотника?
– Да про них уже сотню кукушкиных лет ничего не слышно! – воскликнул Мох. – Они всё ещё живут у того ручейка в деревне? Как его там – Шальной Ручей вроде?
– Вот-вот, – сказал Дождевик. – Вьюнку просто сказочно повезло. Он до сих пор охраняет то же место, что и в былые времена, – излучину ручья, где испокон веков растут дубы.
– Райское местечко, должно быть, – мечтательно сказал Мох.
– Жаль, что до них так далеко, – вздохнул Дождевик. – Может, они разобрались бы, почему я… ну, исчезаю. Кузен Чихотник кое-что знает о целебных травах, а Вьюнок живёт на земле даже дольше, чем я. Наверное, он подсказал бы, что делать.
– А знаешь, кто ещё может что-то знать? Робин Весельчак.
– Верно-верно, Мох! Робин – самый старший и самый мудрый из всего тайного народца. Когда-то мы с ним встречались – ещё при римлянах. Но кто же знает, куда Робин подался теперь!
– Знаете что? – внезапно сказал Вереск. – Давайте отправимся в поход к Шальному Ручью! Я уж как-нибудь найду путь на окраину города, а когда окажемся на природе, попросим помощи у птиц. Дрозд и скворец правы: пора бы нам прогуляться, на мир посмотреть.
Трое