Аэропорт. На грани катастрофы. Артур Хейли

проверки своего финансового положения. Во-первых, он изготовил «справку с предприятия», отпечатав ее на бланке усопшей компании, которую сам же раньше возглавлял (другой, не той, что обанкротилась), и указав в качестве адреса компании собственный почтовый адрес. Во-вторых, печатая эту справку, он намеренно исказил свою фамилию, поставив букву «Б» вместо «Г»; таким образом, обычная проверка кредитоспособности некоего «Берреро» не могла дать никаких результатов. Затем в качестве удостоверения личности он предъявил билет социального страхования и водительские права, предварительно изменив на обоих заглавную букву своей фамилии, а потом снова написал ее так, как надо. И наконец, заполняя долговое обязательство, он постарался поставить подпись неразборчиво, чтобы никто не мог понять – Герреро это или Берреро.

      В результате кассир, выдавая ему вчера билет, проставил в нем: «Д. О. Берреро», и Герреро призадумался, взвешивая, как это обстоятельство может отразиться на его планах. Он решил, что все будет в порядке. Если впоследствии начнется дознание, то ошибку в одной букве можно объяснить просто опиской. Ничто ведь не доказывает, что он это сделал злонамеренно. Тем не менее он решил, что, регистрируясь в аэропорту, попросит исправить свою фамилию – и в списке пассажиров, и у себя на билете. Ему было крайне важно лететь под собственной фамилией, чтобы тут все было в ажуре. Так уж он задумал.

      А задумал Герреро взорвать самолет. Вместе с самолетом он, естественно, уничтожит и себя, но это соображение его не останавливало: он пришел к убеждению, что его жизнь не приносит больше пользы ни ему, ни другим.

      Зато смерть его может принести пользу, а на это-то он и делал ставку.

      Прежде чем взойти на борт самолета «Транс-Америки», он застрахует свою жизнь на семьдесят пять тысяч долларов в пользу жены и детей. Он рассуждал так: до сих пор он мало что сделал для них, зато этим своим последним поступком сразу им все возместит. Это будет жертва, продиктованная любовью.

      В его исковерканном жизнью, затуманенном отчаянием мозгу не возникло даже и мысли о команде самолета или о пассажирах, которые полетят вместе с ним и должны будут тоже погибнуть. Подобно многим психопатам он смотрел на остальных людей лишь как на возможную помеху в осуществлении его плана.

      Ему казалось, что он предусмотрел все.

      То, каким путем он приобрел билет, уже не будет иметь значения, лишь только самолет поднимется в воздух. Никто не сможет доказать, что он и не намеревался платить по своему долговому обязательству, и даже если выплывет наружу то, что справка с предприятия фальшивая – а по всей вероятности, это все-таки выплывет, – наличие ее докажет лишь, что он получил кредит незаконно. А это само по себе никак не может повлиять на выплату страховки, ибо эти два действия юридически не взаимосвязаны.

      Ведь он намеренно купил билет туда и обратно, чтобы создать видимость, будто не только намеревался долететь до места назначения, но и вернуться. А рейс в Рим он выбрал потому,