Ю.А. Билибин читал рефераты об Урале и Алдане. Весь Северо-Восток страны был разделён на зоны. Билибин взял себе Чукотку и Камчатку, Цареградский – Индигирку и Колыму.
Дух тесного товарищества, царивший внутри секции, для многих его членов перерос в дружбу, которую они пронесли сквозь всю жизнь, отданную изучению необъятных, труднодоступных и суровых пространств Отечества.
Все участники секции остались верны своему торжественному обещанию. Одни из них стали участниками колымских экспедиций, другие работали на приисках Якутии и Колымы. Кто-то оказался на Севере и Северо-Востоке нашей страны по собственному призванию или попал в мясорубку ГУЛАГа, а кто-то был в составе инженерной элиты дальних горных и приисковых управлений.
Десять размоченных горошин
…Студентам тех лет, когда в стране царили разруха и безработица, жить было непросто. Билибин не исключение. Квартировал он в доме напротив института. Это несколько помогало. Не требовались деньги на трамвай, меньше изнашивалась обувь. Подрабатывал, как и Цареградский, грузчиком в порту, который был рядом с институтом, расчищал снег на трамвайных путях Васильевского острова.
Как это знакомо. Нам, ребятам выпуска 60-х годов политехнического института в Куйбышеве (теперь Самара), часто приходилось разгружать баржи на Волге, вагоны на железнодорожном вокзале, лопатить земельные участки вдоль Волги на дачах и в пионерских лагерях.
Но мы получали стипендию, не платили за обучение, плюс почти бесплатное место в общежитии. Другое дело Юрий Били-бин. Он дважды обращался к руководству института с единственной просьбой. Первый раз писал: «Вносить плату за обучение я не в состоянии. Не имея никакого постоянного заработка, я сейчас живу только тем, что мне удалось заработать осенью в порту, употребив на это полтора учебных месяца. Рассчитывать на поддержку из дому не могу, так как отец, член профсоюза транспортников, получает весьма ограниченное жалованье, содержит на своём иждивении мою сестру и мать». На прошение легла суровая резолюция: «Оставить в силе прежнее постановление».
В следующем заявлении студент писал: «Даже последний выход – продажа своих вещей – для меня закрыт, потому что имею только то, что на мне. Остаётся одно – уходить из института. Этот выход мне тем более обиден, что, несмотря на крайне тяжёлые условия жизни, я всё же проявил полную активность, в настоящее время мною сдан не только рождественский минимум, но даже более 100 процентов годового». Теперь на заявление легла резолюция помягче: «Снизить плату наполовину». В том же 1923 году Билибин снова ищет, где бы подработать. Найти в то время работу было непросто. Билибин просит дать ему свидетельство о том, что он стипендии не получает, для представления на биржу труда…
…В. Цареградский