Котино море, Янсель и Заморыш. Сигита Ульская

представления, и в доме стали зажигаться все лампы по очереди. Только не так, как обычно. Нет. Каждая лампа стала солнышком. Здесь были солнышки всех цветов и размеров: совсем крохотные – красные, фиолетовые и изумрудные, средние – жёлтые, оранжевые и голубые, а в зале вместо люстры загорелось огромное хрустальное солнце.

      – Ух ты! – только и смог вымолвить Котя.

      – Приветствую тебя в Янселе! – поклонился Заморыш. – У нас в стране солнц сколько угодно! Каждому по вкусу! Пойдём скорее ко мне в гости.

      Заморыш схватил Котю за руку и потащил через гостиную в бабушкину комнату. И как только они делали шаг, комната за ними преображалась.

      Из ковра выросли высокие травы, цветы и заколыхались над Котей и Заморышем. Большие часы превратились в башню с часами посреди леса. Стулья стали домами, их мягкие красные сиденья превратились в черепичные крыши. Стол, накрытый скатертью, оказался замком с хрустальными башенками бокалов и фарфоровыми куполами. Правда, все домики были чуть выше Котиного роста.

      Он с восхищением разглядывал детали таинственного городка. Как-то здесь всё удивительно переплелось: деревья и красивые домики. Словно лес смешался со старинным городком.

      Заморыш и Котя забрались на пригорок и подошли к бабушкиной комнате. Перед ними стоял хвойный лес.

      У Коти даже дух захватило.

      – Так это же как на даче! – обрадовался он, оглядывая уютную долину.

      – Нет, – покачал головой Заморыш. – Это гораздо лучше. Смотри!

      И он указал вдаль. Туда, где под одной из елей расположилась огромная бабушкина кровать. Но теперь она превратилась в милую усадьбу, окружённую белым заборчиком. К самому домику можно было пройти через калитку под аркой, увитой плющом.

      Белые кружева простыней оказались стенами с окошечками. Пушистое одеяло превратилось в толстый слой снега на крыше дома. А две бабушкины тапки, которые стояли рядом со входом в дом, стали хорошенькими красными саночками с пушистыми белыми сиденьями.