Бабулька замахала сморщенным кулачком, устрашая девочку. Но Катя не из пугливых. Показав визгливой старушонке язык, растянула веки и прижала мизинцами обеих рук кончик носа.
– Бе-бе-бе-е, – передразнила женщину и вприпрыжку побежала домой.
– Пральна бабы гутарют! – кричала старушка в след убегающей девочке. – Дурная у Маньки девка, ай до костей дурная! Шоб тебя леший утащил!
Девчушка забежала за калитку и присела на корточки, прислушиваясь, что там орёт сумасшедшая старушка. Долго ещё кричала на всю улицу бабушка Арина, насылая на ребёнка всяческие гадости и вспоминая слух, пущенный бабами по поводу недосыпа в поле и горластого ора на весь хутор.
Заметив издалека мать Кати, женщина вышла на дорогу и начала чуть тише причитать.
– Манька, угомони свою бесноватую! – красное вспотевшее лицо соседки говорило о проступке дочери. – То цвяты у меня обрываить, то в окошко ки́дается!
– Моя Катя? – Маня не верила скандальной бабке, но ссориться с ней не было желания. Отмахиваясь от приставучей мухи, жужжащей над ухом, пообещала поговорить с дочерью.
– Нет уж, разговоры разговаривать не имеет смыслу, а вот прутиком да по заднему месту – самое оно! – посоветовала Арина, вытирая краем косынки пот вокруг рта. – Да посильнее, да…
– Не била я своих ребят и не собираюся, – махнув головой два раза, Маня пошла домой.
– А вот поглядишь, родимая! – вскипела бабка, обидевшись на то, что соседка не внимает её советам. – Принясёт она тебе горюшка, Катька ента! Ох, и запоёшь ты горючими слезами, милая моя!
Подойдя к калитке, Маня остановилась, вытерла косынкой шею сзади и еле слышно ахнула.
– Ах, ну и? Шо прячисся? Видала я тебя, вылазь, – прищурив правый глаз, присмотрелась между прутьями. – Чего опять наворотила?
– Шипшину раскидала, – поднялась на ноги девчонка, отряхивая подол платья. – А она как заорёт.
– Не лезь ты в чужой огород, доня, – заходя в калитку, Маня провела пальцами по волосам Кати. – Пущай они сами глядять на свою траву. У нас же есть ента колючка, чего ты туды лезешь?
– Наша кислее, – Катя улыбнулась матери, подняв голову кверху. – А у ней…
– Горе ты моё, шагай. Чичас полдничать будем, – мама двинулась к крылечку, размахивая влажной косынкой.
Перекусив парным молочком со свежей краюхой белого хлеба, Катя собралась уходить на прогулку.
– А кто будет хозяйством заниматься? – Маня заплетала косу. – Павлуша убёг к батьке, а мне на ферму пора.
– Учительница приказала собрать листья, – ответила девочка, дожёвывая хлеб.
– Зачем енто? – зажав шпильки губами, мама намотала косу на затылке.
– Не знаю, – пожала плечами Катя. – Я пойду?
– Иди, коли учительница дала заданье.
Сунув кусок сахара в карман