В тёплом мху на опушке плакал голубой нежный глаз.
zimna wojna
graniczymy
tylko raz -
rozporkami
graniczymy
tylko raz -
ranami warg
ranami warg
korkociągami
kręgosłupów
graniczymy
beznamiętnie
relaks
orgazm
barter
zmęczenie
i znów -
dwa ponure
mocarstwa
leżące obok
siebie
wydalają
dyplomatów
wysyłają
szpiegów
graniczymy tylko raz
*
idzie śnieg
idzie zimna
wojna
*
jest luty
Как было до Великого Лучезарного
Однажды в Омпетиании не взошло солнце.
Все были очень заняты своей жизнью и этого вовсе не заметили.
Работали станки, отрезая немного больше рабочих пальцев, чем обычно, щурились чуть пристальней часовщики, среди детей прятки перестали пользоваться популярностью. Омпетианские производители слюдяных пляжных очков разорились.
И теплоходы плыли, чаще погибая. И незаметно шрифт Брайля стал национальным алфавитом.
Смотреть телевизор и не смотреть телевизор стало одно и то же.
Но никто не заметил, что солнце не всходило.
И было так до тех пор, пока не уродился Великий Лучезарный .
Но с тех пор в Омпетиании мудрые люди говорят – "Ночь ночи мудренее".
Мальчик, укушенный ветром
О, зубы ветра, впившиеся в мою голову!
О, цепкие, ядовитые зубы, сцапавшие меня на полпути к тихим заводям провинциальной жизни! Ветер увлёк меня, заразный смерч, чёрный вихрь, а зубы его загнуты на запад – никто не вернётся из пасти ветра, никто не придёт с запада.
Я мальчик, вертящий глобус.
Я мальчик, узнавший, где во Вселенной Запад.
Я мальчик, укушенный ветром.
полувишневый сад
Позавчера скусили с неба Луну, маман ходила жаловаться городовому.
Городовой сказал, что все хотят есть и чтобы маман не переживала.
Мама плакала на пороге в красные недоуменные рукавицы.
Кока и я сделали маме чаю.
Вчера всю ночь с неба текла красная кровавая оскорбленная луна.
Лиза всю ночь в оранжерее с телескопом, потом с утра в столовой комнате с побелевшим лицом. Мне кажется, она тайная байронистка.
Кока и я – мы написали манифест о недопустимости откусывания Луны.
И вот заполночь мы всей толпой высыпали в свой октябрьский полувишневый сад.
Проблема номинации
Рыболов и рыбак шли по топким бережкам и спорили. Нет, ты не рыбак, говорил рыболов рыбаку, подумай-ка, поразмысли, как следует, никакой ты не рыбак, чего же скалишься, ничего смешного, а сам ты кто? Ты ведь тоже не тот, за кого себя выдаёшь, ты тоже не тот, а вовсе совсем и нет, с интересом гляжу на тебя. Стоп, стоп, стоп.
И они встали. Сели. Наловили рыбы – каждый помногу. И домой они шли, обнявшись за плечи и всё равно было – кто из них рыбак, кто рыболов и вообще – они это или