Третий удар – и изо рта девушки вырвался легкий крик, руки задрожали, как у старухи, хотя она изо всех сил старалась не опозорить свой род. Бри прокручивала в голове, кто придумал эти абсурдные правила. И ответ пришел сразу же – король. В прошлом месяце ему исполнилось тридцать лет, по сплетням красив, чем сводил с ума каждую женщину, попавшую под его обаяние. Вживую Бри его не видела, но с каждым хлестким ударом плетью по коже своей одногодки желала выколоть ему серо-голубые глаза и вцепиться в его золотистые локоны.
После пятого удара Каримаса закричала так, будто ее сжигали дотла, и Бри не могла ее в этом винить. Толпа гневно взирала на позор семьи, кричала, что девушка не заслуживает жизни, проклинала ее, но Бри знала, что никто из присутствующих не выдержал бы и первого удара. В эту минуту ей отчаянно хотелось оказаться в объятиях своего жениха, который усердно трудился, чтобы заработать лиры и сбежать вместе с ней в безопасное место, о чем оба мечтали последние два года.
После шестого удара Каримаса потеряла сознание. Палач опустил плеть в седьмой раз на окровавленное месиво, после чего стражники подошли к девушке, грубо потащили ее, как мешок с навозом, прямо в дом ее родителей, чтобы бросить на порог. А сверху положить маску, как напоминание, за что нарушительницу прилюдно наказали и напоследок поставить на руке клеймо, означающее, что своим криком девушка опозорила себя и свой род. Теперь окружающие будут сторониться этого дома, и строить козни против самой обычной, работящей семьи.
Толпа расходилась. Кто-то радостно аплодировал и выплевывал ядовитые слова в адрес нарушительницы, а Бри стояла на месте, не обращая внимания, как в груди бешено колотится сердце и душа медленно уходит в пятки. Жалость поглощала с головой, проглатывала и всасывала кости, пульсировала в висках и медленно пожирала. «Неужели так будет всегда, и этому кошмару наяву никогда не настанет конец?!» – думала она.
Глава 3. Надежда
Ночной ветер играл волосами, изящно переплетал локоны, развевал их в разные стороны, награждая прохладой. Свежий воздух с ароматом полевых цветов проникал в ноздри, придавал легкого умиротворения, блаженного спокойствия и сладкого предвкушения от скорой встречи с женихом. Здесь, у домика, они встречались каждый день в десять часов вечера. Бри пришла к месту встречи раньше назначенного времени, сбежала от грызущих изнутри чувств, чтобы прийти в себя.
После обеденной казни кусок в горло не лез. Они с Каримасой никогда не дружили, но от одного осознания, что на месте девушки мог оказаться любой, в том числе, и сама Бри, Виерин или любимый по имени