Вокруг все стреляют, так что внимания я не привлекаю вроде. Грохает выстрел и тонет в десятках таких же. Ого! Вот это пинок, надо держать крепче, расслабился с «плеткой», а как деды воевали с «трехлинейкой»? Куда попала первая пуля, от неожиданности не заметил. Да и попала ли вообще куда… Вновь целюсь в дерево. Выстрел. О, теперь лучше. Как прижал приклад нормально, так и винтовочка как продолжение руки. Кажется, теперь видел попадание, сильно выше того, куда целил. Делаю поправку на прицеле, тащу ползунок, блин, как туго идет! Так, еще деление, выстрел. Вот теперь порядок. Надо запомнить, пристреляна была со штыком, кажется, так и должно быть, я наставление по стрельбе из винтовки образца 1891/1930 годов видел разок, но не помню точно. Подумав, не стал возвращать прицел в прежнее положение, на дистанции даже в сотню шагов слишком большая разница. Да и зачем? Мне тут не в мишень стрелять на точность. Я теперь знаю, как стреляет моя винтовка, хоть и примерно, так что справлюсь, сейчас еще закреплю чуток, стреляют много и со всех сторон, никто на меня не обратит внимание.
Внезапно справа близким разрывом меня вновь закидало землей и, похоже, чем-то человеческим, в смысле что-то тяжелое упало на спину. Поворачиваю голову…
– Колька, Семену Кривому, похоже, хана!
Натыкаюсь взглядом на человека, солдата, глядевшего прямо на меня. Мужик в возрасте, лет под сорок где-то, лицо в глубоких морщинах и грязи, смотрит на меня ошалело.
– Разорвало, прости господи, как газету.
Точно, смотрю, а рядом со мной рука лежит, показалось сначала, что даже пальцы шевелятся. Но нет, лишь кажется. Белые обломки костей торчат наружу, бывшие связки болтаются кровавыми ошметками. По рукаву шинели, обрывку, разумеется, ползет огромная вошь, вот же сука живучая! Да, а кровушки тут хватает. Даже для меня многовато, тем более спецура, в силу своей специфики, столько крови и растерзанных тел редко когда видит. Мы ж в основном по-тихому: пришли, нагадили, ушли. А уж снайпер и вовсе редко видит лужи крови. А тут… Похоже, надо привыкать, а не то… Черт, все же не сдержался, рвало недолго, нечем, видимо. Во рту помойка, шинель немного забрызгал. А, плевать, все равно весь в грязи. Весна на дворе, поля развезло так, что удивляюсь, как мы сюда вообще дошли. Кстати, сразу не обратил внимание, но кажется, меня и тут зовут моим же именем, интересные дела. Глянуть бы в документы, должна быть какая-нибудь учетная карточка, фамилия та же или нет.
– Давай вперед, хлопцы, всех сейчас немец накроет шрапнелью, если дальше будем