А пациент наш пропал… Растворился, можно сказать, в череде дней. Он окунулся в удовольствия открывшихся перед ним встреч, любовных утех и побед. Жизнь для деда, видимо, закрутилась в обратную сторону.
А в центре наступили серые будни. Приемы, обходы, операции… Как ярко и как кратко освещают нашу монотонную жизнь выдающиеся и такие редкие победы. Как хочется праздника! И как редко он случается. Но жизнь идет, конвейер работает, работа продолжается… И новое возможно где-то впереди.
Не далее как вчера, повстречавшись с Аркадием Валентиновичем, я вдруг вспомнил о давнишнем нашем пациенте.
– Вот как раз! Хотел тебе рассказать… Дед-то недавно ко мне на осмотр приходил!
– Да ты что! Жив курилка! И как красавец? Небось уже узорами весь зашелся? – Я так обрадовался, будто дед этот – мой родственник.
– Дед-то в печали! Приехал, чуть не плачет.
– Что, протез сломал, что ли?
Валентиныч болезненно поморщился.
– Что же тогда ты мучаешься? Отличная работа, блестящий результат! Что еще надо, чтобы встретить старость!
– Представляешь, приехал без предупреждения.
Он как наяву снова представил последнюю встречу со стариком.
– Беда, Валентиныч! Слегла партнерша. Поначалу-то всё бегала быстро так, мелкими шажками… А потом, значить, задохласть, сникла, вся потом взялась, ну и сдалася. Пока разглядел, что к чему, а уж ей нехорошо. В больницу уложили. Инфаркт, говорят.
– Насколько помню, это уже вторая у тебя?
– Третья слегла, – сокрушенно покачал головой дед…
– Ну ты даешь, Макарыч! Протез-то вроде я тебе без мотора ставил, откуда же такая убойная сила?
Дед сокрушенно молчал.
– Ну вот что! Я тебе расписание твоих упражнений распишу. Сколько, когда, время контакта. Может, хоть это поможет спасти чью-нибудь «заблудшую душу». Ну ты и черт, Макарыч! Кто бы мог подумать!
А в уме мелькнула шальная мысль, ну так, ненароком… Что если Петю этого с тещей познакомить? Вернувшись из мечтательных размышлений, Аркадий Витальевич строго посмотрел на своего явно выздоровевшего пациента.
– Может, тебе возрастной контингент сменить? Ну, там… Помоложе девчонок того…
– Что ты! – всполохнулся дед. – Какие там! От них одна тряска. В смысле трясет очень…
– Ты чего, пробовал, что ли?
Дед досадливо махнул рукой.
– А я душевно люблю, чтобы не спеша, и поговорить было о чем, и вспомнить чего…
«Ага, то-то они у тебя как мухи…» – зло подумал Аркадий Витальевич. Ситуация становилась тупиковой. Надо что-то делать.
– И вот что, Макарыч! – Аркадий Витальевич вздохнул решительно. – Еще одна жертва, и я снимаю с себя всякую ответственность. У меня впечатление, будто я тот доктор, что создал Франкенштейна!
– Кого? – испугался дед.
– Франкенштейна! Монстра такого страшного, понял?