– Ты останешься со мной? – шепчет она. – Посидишь рядом, пока я не…
Но еще раньше, чем она успевает закончить, Дано кладет свою голову ей на грудь рядом с головкой брата, в последний раз чувствуя тепло маминых рук.
Айрис с Сигрид бегут к Розенлундсгатан. Айрис крепко держит Сигрид за руку своей здоровой рукой и что есть силы тянет ее за собой. Им нужно скорее вернуться домой. Немедленно.
Повсюду гудят автомобили. Все мчатся как оглашенные, нарушая правила. На повороте на Розенлундсгатан столкнулись две машины. На дороге валяются искореженные обломки, а две женщины стоят рядом и выясняют, кто из них виноват. В момент, когда Айрис и Сигрид оказываются на тротуаре, женщины переходят от слов к делу.
– Мамочка, почему они бьют друг друга? Это же плохо… – спрашивает Сигрид, но Айрис молча толкает ее вперед.
Сигрид начинает плакать, и Айрис тут же чувствует себя виноватой. Она закусывает губу. Им надо бежать, надо вернуться домой. Они и так уже слишком долго туда добираются. У нее сломана рука, с ней маленький ребенок, и она уже боится оставаться на улице.
Повсюду они натыкаются на одни и те же блестящие от пота лица и зверские гримасы. Одежда, промокшая от крови и рвоты. Люди орут друг на друга благим матом или сидят на земле и тихонько хнычут. Кто-то падает на тротуар как подкошенный и замирает.
Айрис с дочкой бегут со всех ног, спеша покинуть этот ад. Айрис мечтает вернуться домой и посадить Сигрид в шкаф в компании с тарелкой сэндвичей, стаканом шоколадного молока и полностью заряженным айподом. Спрятать дочь как можно дальше, пока окружающий их мир не вернется к нормальной жизни.
– Мамочка, как твоя рука? – внезапно спрашивает Сигрид, и Айрис испуганно улыбается:
– Еще не прошла, но немножко лучше. Мы с тобой потом посмотрим на рентгеновские снимки, когда они будут готовы. Пойдем скорее, – просит Айрис и тянет дочь за собой вперед – домой.
Они сворачивают направо и по велосипедной дорожке бегут в сторону парка Розенлундс. В Сканеглантане будет спокойней: там люди не мутузят друг друга на детских площадках.
Они заходят в парк и идут мимо большой детской игровой площадки, которая сейчас выглядит странно опустевшей. Она вообще редко пустовала, потому что дети постарше и подростки обычно приходили сюда где-то в шесть вечера и превращали ее в баскетбольную площадку. Но сегодня все было не так, как обычно.
Сигрид с грустью переводит взгляд с мамы на горку и обратно, но не произносит ни слова. Несмотря на свой возраст, она понимает, что сейчас не время для развлечений.
Внезапно Сигрид выпускает руку Айрис:
– Мама, смотри, не все ушли домой.
Айрис смотрит в ту сторону, куда указывает ее дочь. В укромном уголке парка на самом краю песочницы, окруженной заборчиком, сидит ребенок – темноволосый мальчик в коричневой футболке. Айрис с дочкой подходят к нему. Мальчик слышит их шаги и поворачивается. Ему года два, прикидывает Айрис. Глаза заплаканы, из носа текут густые сопли.
– Привет, – говорит Сигрид. – Что ты тут делаешь?
Мальчик