Побег стрелка Шарпа. Ярость стрелка Шарпа. Бернард Корнуэлл

в полку преобладало гнетущее. Лоуфорд объяснял это понесенными потерями. Мертвецов уже похоронили на холме, раненых отдали на милость костоправам, и трудно сказать, кому повезло больше. В такой день, размышлял полковник, личный состав до́лжно занимать каким-то делом, однако делать было абсолютно нечего, кроме как сидеть и ждать, не возобновят ли французы наступление. Лоуфорд распорядился почистить все мушкеты кипяченой водой, проверить и при необходимости заменить кремни и пополнить пороховые сумки – на все это ушло не больше часа, а настроение людей нисколько не улучшилось. Полковник не отсиживался в палатке, ходил по лагерю, подбадривал солдат, то и дело ловя на себе укоризненные взгляды и слыша приглушенные и определенно недовольные комментарии. Он не обманывал себя, прекрасно понимая, в чем причина недовольства. Оставалось надеяться, что Шарп все же передумает и принесет соответствующие извинения, но стрелок упрямо скрывался от него и на примирение не шел, и в конце концов Лоуфорд обратился за помощью к американцу Лерою:

      – Поговорите с ним.

      – Он не станет меня слушать.

      – Он вас уважает.

      – Мне приятно ваше мнение, полковник, но ведь Шарп упрям как осел.

      – Слишком уж много о себе мнит, вот в чем беда, – раздраженно бросил Лоуфорд.

      – Он просто знает себе цену, – ответил Лерой, наблюдая за лениво кружащим в вышине канюком.

      – Люди недовольны…

      – Шарп – странный парень. – Лерой закурил длинную темно-коричневую сигару, которые поставляли португальские коробейники. – Обычно рядовые недолюбливают офицеров, поднявшихся снизу, но к Шарпу относятся с явной симпатией. Он их пугает. Они хотят быть такими же, как он.

      – Не вижу ничего хорошего в том, что офицер пугает солдат, – проворчал Лоуфорд.

      – На мой взгляд, весьма ценное качество, – не согласился американец. – Конечно, с ним нелегко, но солдат он чертовски хороший. Кстати, Слингсби обязан ему жизнью.

      – Чепуха, – отмахнулся Лоуфорд. – Возможно, капитан Слингсби и завел роту слишком далеко, но, уверен, он и сам бы исправил свою ошибку.

      – Я о другом. Шарп вчера подстрелил француза, который чуть было не отправил Слингсби в могилу. Должен признаться, лучшего выстрела я не видел.

      Лоуфорд тем не менее не собирался обсуждать достоинства капитана:

      – Стреляли вчера много, так что пуля могла прилететь откуда угодно.

      – Может быть, – с сомнением сказал американец, – но признайте, полковник, Шарп был вчера чертовски полезен.

      Лоуфорд насторожился. Уж не догадался ли Лерой, что именно Шарп посоветовал ему развернуть полк и ударить французам во фланг? Совет пришелся как нельзя кстати, позволив с честью выйти из трудной ситуации, но полковник уже убедил себя, что и без Шарпа принял бы точно такое же решение. Убедил он себя и в том, что капитан вознамерился поставить под сомнение его способность руководить полком, что совершенно недопустимо.

      – Я лишь хочу, чтобы он извинился! – воскликнул Лоуфорд.

      – Хорошо,