Никифоров не знал, что ответить. Похоже, и не нужно отвечать. Не требуется.
– Практика, это полезно. Среди народа поживешь, жизнь нашу узнаешь поближе. Ты устраивайся, устраивайся. Владей, твое жилье – на все лето.
– Здесь? – Никифоров оглядел голые стены.
– Ага, прямо в клубе.
В углу комнаты стоял топчан, рядом тумбочка и пара табуретов.
– Мы тут подумали и решили, что так лучше. Конечно, не ждали, что с Алей… – Василь оглянулся, понизил голос: – Утром ее нашли, спозаранку. Мы в район сообщили, но что район… Я тут вроде, как милиция, – добавил он.
– Да…
– Застрелили. Фельдшер из соседнего села, из Шаршков, ее осматривал. Пулю достал. Почти навылет прошла, сквозь сердце.
– Кто же?
– Стрелял-то? Кабы знать… Сволочь кулацкая. У нас ведь куркуль на куркуле. Я отчего тебе рассказываю, Иван, нас ведь совсем мало здесь – партийных, комсомольцев. Дашь слабину, и с потрохами сожрут. Потому я на тебя рассчитываю.
– Да, я всегда… – Никифоров был слегка ошеломлен.
– Вот и хорошо. Сверху указание пришло – показательные похороны устроить. Собрать актив района, из области пригласить. Пусть видят – не запугать им нас. Комсомольский караул устроить до похорон, потому и в клуб ее перенесли. Ну, и еще – тут прохладно, понимаешь. Похороны через три дня будут, если жара, то…
– Я понимаю, понимаю. А где все случилось?
– В том и закавыка. На винограднике Костюхинском…
– Это у которого дом с петухами?
– Точно. Ты, вижу, востер, как отец. Времени не теряешь. Понимаешь, кабы Костюхины здесь были, и думать тогда нечего. Но они на свадьбу всем домом поехали, никого в селе не осталось. В Шаршки, там брат Костюхинский женился.
– А что она… Аля… делала там?
– На винограднике? Не знаю, – Василь посмотрел на Никифорова, вздохнул. – Они, Костюхины, понимаешь, неуемные, до богачества больно жадные. А на клуб денег копейки больше положенного не дали. На церковь-то не жалели. Какой-то сорт особенный винограда растить надумали. Наверное, посмотреть хотела, побег взять. Не знаю. Нашел ее Пашка, малец есть у нас такой, вот он точно за побегом полез. Ты вот что, посиди, или пройди по селу, приглядись, с людьми познакомься. А к вечеру я комсу соберу, сюда придем, поговорим. Насчет харчей не беспокойся, мы ту повинность на куркулей возложили, кормить будут сытно. Сейчас и пришлю кого, – Василь неторопливо встал, махнул рукой. – Присматривайся.
Присматривайся… Никифоров сел на лежак, жесткий, доски и на них – рогожка. Не барин, ничего. Открыл дверцу тумбочки, пошарил , мало ли что. И в самом деле, в глубине рука нащупала сверточек, небольшой, но плотненький. Оказалось – завернутые в плотную манильскую бумагу книги, вернее, книжицы, размеров в четверть от обыкновенных книг, если карман широк, то можно и в карман положить.
Книжиц было две. Он открыл одну, затем другую, и, разочарованный, отложил. И бумага,