– Марина, я очень боюсь за Машу. Как ты думаешь, она справится с родами? Я читал, что кесарево сечение считается менее опасным для женщины. Но Маша и слышать об этом не хочет. А я столько нашел в Интернете про патологии в родах! Там даже есть проценты смертности…
Марине стало понятно беспокойство, которое, порой сквозило во взгляде Олега, обращенном на жену.
– А ты меньше читай всякой ерунды! – в сердцах напустилась она на Олега на правах старого друга. – Не будешь думать о плохом, оно и не случится. И почему ты ко мне пришел за утешением? Я, если ты мог заметить, в таком же положении.
– О, нет, Марина, что ты! Это к тебе не относится. Ты же прекрасная спортсменка, всегда в отличной форме, выглядишь просто великолепно. А Маша – такая хрупкая, слабая. Тебе не кажется, что она побледнела? Может, у нее железодефицитная анемия? Впрочем, по последним анализам – все в норме.
Марина просто онемела от такой упертости. Вот уж – «с точностью до наоборот»: Маша чувствовала себя прекрасно, а Марину донимал токсикоз, отступивший только сегодня под влиянием Юлиной таблетки. Конечно, ради праздника Марина употребила больше косметических средств, а Маша, кажется, вообще не накрасилась, но нельзя же быть совсем слепым. Она уже хотела ответить очень ехидно, но, к счастью, слова застряли на ее языке. «Он думает о своей матери», – догадалась она. Они остановились, Марина хотела взглянуть Олегу в лицо, но он опустил голову.
– Понимаешь, Марина, я думаю о маме, – глядя в землю, глухо проговорил Олег. – Ты, наверное, не знала, что моя настоящая мама умерла при родах. А потом мы с папой встретили и полюбили Наталью Васильевну. Сначала я называл ее «мама Наташа», а потом – просто «мама». Сейчас у меня нет ни отца, ни мамы…
Олег замолчал, но недосказанные тревожные слова как будто повисли в воздухе. Марина уже давно знала, кем приходилась Олегу покойная Наталья Васильевна, но держала свои сведения при себе.
– Олег, – как можно мягче сказала она, – успокойся. Вспомни, лучше, сколько лет было твоей маме?
– Мама была моложе папы всего на два года. Значит, ей было тогда тридцать шесть лет, – Олег поднял на Марину свои бесподобные васильковые глаза, в которых уже не было уныния и страха. – Ну, конечно! Какой же я дурак! Ведь Машеньке всего двадцать четыре! А статистика для возраста до тридцати лет гораздо лучше, как же я не учел? Марина, я всегда говорил, что ты – редкая умница. Дай я тебя расцелую!
– Ого! Стоит оставить жену на минутку, как ее уже целуют! И кто? – Ярославский! Свояк, ты часом не перепутал, на ком женат? – подошедший сзади Андрей принял грозный вид и, насупив темные брови, навис над Олегом, пользуясь преимуществом в росте.
– А ты не оставляй, – невозмутимо парировала Марина. – А то вообще уведут.
Марина отшутилась и не пересказала Андрею содержание разговора