– Оттуда же, откуда и все, – невозмутимо ответил старец. – Через общение я смогу дать тебе соответствующее знание и у тебя также со временем выстроится вся система, как внутренняя лествица от ума к сердцу. Времени у нас достаточно и я не священник, а потому не тороплюсь на требы, службы или церковные мероприятия.
Я могу тебе подробно рассказать обо всех опасностях, рисках и нюансах схимы в миру. Они тоже имеют место и не учитывать их нельзя. Но они вторичны, а первично само решение инока встать на этот путь, основанное на его внутренней готовности и зрелости.
– Ты хочешь сказать, что не Бог ставит человека на этот путь, а человек сам принимает решение стать схимником в миру ?
– Я бы сказал так – Дух подводит человека почти вплотную к той двери, за которой начинается этот путь и делает приглашение открыть эту дверь, чтобы ступить на этот путь. Но открыть эту дверь и сделать первый шаг по этому пути человек должен сам.
Я фактически уже обозначил тебе дверь, сказал как она открывается и даже дал начальное знание о том что находится за этой дверью. Остальное уже зависит только от тебя самого и от твоего духа.
Молодой человек несколько стыдливо опустил глаза, поскольку слова старца коснулись самых глубоких чувств и после небольшой паузы переспросил:
– Отче, а схима в миру, о которой ты говоришь, кому-то известна в церкви или это уже внецерковное знание, которое официальной церковью не признаётся ?
Старец задумался над вопросом монаха и, покрутив в некоторой озадаченности головой, ответил:
– Не простой вопрос ты задал, брат. С точки зрения официального учения церкви та система знания, о которой я тебе говорю сейчас, относится к знанию древней и гонимой церкви, а не современной, причём, даже не столько к самому церковному знанию, сколько всего к одному течению и направлению духовного знания, которое называется исихией, как сущностью анахоретства, странничества и юродства.
Мне трудно сказать, есть ли сегодня подлинные исихасты и практики умного делания в рамках института официальной церкви, где всё уже до предела формализовано, регламентировано и находится под тотальным контролем священноначалия и власти.
Думаю, в отдельных монастырях делатели умной молитвы и исихии ещё могут быть, поскольку исихазм – это сама соль православного монашества и аскетизма. Без исихии и умного делания все внешние обряды и таинства – это театральный балаган с бубенчиками для невежд, профанов и обрядоверующих. По учению отцов делатели умной молитвы будут до скончания мира сего.
– Не могу себе этого представить, – возразил молодой монах. – И в нашем монастыре и в том, куда мы переехали с бывшим настоятелем, и после его отъезда об исихии и умном делании даже говорить вслух с братией было нельзя. Эта тема была у нас просто запретной. Все с кем я об этом говорил, также узнавали об этом из нецерковных источников и книг.
– Так оно и есть на самом деле. Знание об исихии и умном делании уже давно стало