Полина пропустила эту реплику мимо сердца и перешла к вопросу, занимавшему ее сейчас гораздо сильнее:
– Скажите, господин профессор, а что вообще за человек этот Альварес? Как он вам показался?
– Интересный сеньор. Со вкусом. Думаю, что он далеко пойдет. Так что, может, мы с вами, еще парочку сценариев ему подкинем, а?
– Интересный, – задумчиво повторила Полина, оставшаяся совершенно не удовлетворенной ответом своего бывшего преподавателя. – Хорошо, я вас поняла. До свидания, сеньор Суарес.
И хотя последняя реплика была сказана ею совсем невпопад, Полина отбила вызов и задумалась. Личность Альвареса нисколько не вырисовывалась после ремарки профессора.
«Нет, не поеду, – размышляла Полина, добравшись до номера в отеле. – Это было бы чистым безрассудством. Аргентина далеко не самая безопасная страна мира. Да и вообще, все это очень странно. Почему встреча у него дома? В каком-то Тигре. Нет, не поеду».
И она поехала.
Причем определяющим в этом решении стала не дающая ей покоя весь остаток вечера и всю ночь фраза о Праге, как бы невзначай брошенная ей Патрисией Диас.
Зачем была сказана эта фраза?
Зачем?
Всего лишь пища для червя тревоги, поселившегося у сердца и подсасывающего ее память?
Всего лишь ее собственное неспокойное воображение, тут же начавшее привычно разматывать клубок новой истории?
Истории, в которую попала она сама.
II. Сеньор Берто Альварес
Саундтрек: Koop, Islands Blues
Когда Полина медленно вошла в кабинет, он стоял у стеллажа с книгами в светло-кремовом костюме, высокий и красивый. Ее сердце упало куда-то в пропасть памяти, и она совсем перестала ощущать его в своей груди. Глаза впились в него, словно два острых клыка в теплую плоть поверженной жертвы.
Она сразу узнала его.
Девушка опустила голову, и лицо ее скрыла тень широких полей черной широкополой шляпы. Он повернул к ней лицо, и взгляд его остановился в тени этой шляпы. Порыв ветра всколыхнул легкую занавеску, она влетела внутрь комнаты, скользнула по письменному столу и вернулась обратно, растрепав лежащие на столе бумаги.
Все давно прошло. Не было шпилей Собора Св. Витта, не было синей высоты весеннего неба над Подебрадами, не было боли, не было тревоги и сомнения. Ничего не было.
Конечно, ничего не было.
Складка на его лбу разгладилась, он слегка покачал головой и подошел к ней совсем близко.
Все прошло.
И все же он не смог удержаться от невольного жеста. Заглянув ей в лицо, он почти рефлекторно поднес ладонь к ее щеке и слегка коснулся пальцами кожи. Она вздрогнула и замерла, их взгляды скрестились, как две обнаженные шпаги.
Так продолжалось несколько мучительно долгих секунд. Наконец они оба не выдержали, и трудно было сказать, кто первым нарушил статику этого растянувшегося в вечность мгновения. Их тела подались навстречу