Нино поежился и потер виски, стряхнув с себя наваждение. Вертушку, медленно закручивало вокруг своей оси, и она, немного порыскав в воздухе, камнем упала вниз. – Готов сука!
На поляну выбежала одинокая, темная фигура. Нино включил «умножитель». В линзах оптического прибора, отразилась грязная, но такая родная морда его брата. Грат был жив! Нино сбавил тягу и пошел на посадку.
Грат был ранен. Нино усадил его в пассажирское кресло и раздобыв бинты в корабельной аптечке, наскоро перевязал его руку. Сделал укол обезболивающего прямо через одежду. Потерю вертолета не спишут на случайность и будут искать того, кто его сбил! Необходимо было скорее взлетать, и валить с этого места как можно дальше! Нино пристегнул брата ремнями безопасности и протиснувшись в кабину, запустил движки. Грат не мог молчать. Эмоции переполняли его, и он пытался перекричать набирающие обороты турбины. – Я тачку припрятал и следы замел! Девке кляп затолкал, чтобы не скулила. Только отошел осмотреться, спустился под пригорок, к речушке, как слышу, вертушка! Ближе и ближе! Он точняк на меня шел. НУРС-ами вмазал сука, веером! Меня в воду отбросило. Вылез, смотрю тачка в решето, девка в фарш, и горит все вокруг! А эта сука на вертушке, «воронку» крутит! Понял, что в тепловизор пасет! Я грязью обмазался и ходу! Он еще раз врезал, но чуть смазал…
Нино врубил маршевые на полный прогрев. – Бабки где?
Грат швырнул Нино пару пачек сильно обгоревших банкнот. – Хана бабкам…
Нино почувствовал, что закипает и сжал кулаки до судорог. Дезертиры, беглые преступники, и теперь без гроша за душой! Хотелось прямо сейчас начать все крушить! Порвать! Сжечь! Нино усилием воли, постарался взять себя в руки. Истерикой ничему не поможешь! Он еще тогда уяснил, после случая с Давидом, что эмоции его губят. Нино сделал несколько глубоких вдохов. Немного отпустило. Руки болели от судороги, но пальцы уже слушались. Грат не смог усидеть на пассажирском месте в одиночестве и перелез к брату в тесную кабину. Приземлив свою задницу во второе кресло пилота, Грат достал пачку сигарет и выудив из нее одну единственную, немного смятую сигарету, прикурил. Кабину заволокло сизым, ароматным дымом. Нино никогда