Места не было даже для человечности.
Родители Михаила не пришли на его выпускной, в один из самых важных для него дней. Не пришли в тот день, когда родился Костя и… когда Михаил хоронил самого дорогого в своей жизни человека. В важные для него моменты они не приходили никогда и теперь, когда их появление вызывало лишь отвращение, мужчина наконец снял с себя все оковы. В тот день он принял самые жесткие меры. После того гнусного предложения о доме для инвалидов, он показал своим любимым родителям средний палец (как мысленно, так и буквально) и навсегда прекратил с ними общение. Впрочем, никто от этого не пострадал по-настоящему и всем стало только легче. Последняя нить была оборвана и в тот роковой день вдовец чуть не расплакался от обиды.
Обиды и облегчения.
Что касается родителей Анны, то они, напротив, относились к внуку с любовью и пониманием. Даже после случившийся с ним трагедии. Михаилу было не стыдно признать: любви к семье Анны у него было куда больше, нежели к своей собственной. Однако после смерти своей дочери, мать и отец Анны стали навещать Костю все реже и реже. Смерть любимой дочери стала для них настоящим ударом и потому они решили единогласно переехать из города куда подальше, общаясь с Костей лишь посредством скайпа и все реже уделяя время для личных встреч. Возможно они видели в нем отражение своей вечно маленькой и любимой дочери, а потому боль от утраты лишь больше выковыривала дыру в их незаживающей ране. Михаил и сам порой смотрел на сына таким взглядом и ему становилось больно.
Столь сильно сын походил на свою мать.
Клиенты такси… нет, клиенты были совсем другим делом. Они были мимолетны и непостоянны. Одни сменялись другими и это не давало в полной мере излить им свою душу. Клиентам не расскажешь о своих проблемах, жизненных переживаниях и о том, что по-настоящему твориться у тебя в душе. На все это попросту не хватило бы времени, да и банального желания со стороны пассажиров. И это было нормально. Нормально, что люди, сидящие в салоне таксиста, были чужими. Чужими духом. Чужими сердцем. Они просто не могли помочь одинокому вдовцу. Все, чего от них можно было ожидать, так это разговоров о погоде или парочка несмешных старых анекдотов. В иных случаях это был целительный секс, но никаких душевных изливаний. А потому Михаил все чаще стал любить тишину в своей машине, которая если и могла прерываться, то только хорошей тихой музыкой, сладостно доносившейся из динамиков.
Итак, проделав половину пути, дорогу до аэропорта преградил железнодорожный переезд. Еще только подъезжая к железнодорожным путям таксист увидел, как желтые сияющие огни предупредительно мигали каждому водителю, сообщая о том, что на некоторое время их транспорт должен перейти в состояние покоя. Исключительно для их же собственной безопасности. Кричал об этом и опускающийся деревянный шлагбаум, окрашенный в яркий красно-белый цвет.
И именно в этот момент пассажирка на заднем сиденье ожила. Словно граф Дракула, пробужденный от векового сна или старая мумия,