Остальной завод, особенно на фоне хваленого цеха, производил удручающее впечатление. Было что-то в корне неправильное и нелогичное в этом контрасте. Какая-то вопиющая несправедливость от того, что существует государство в государстве, что одним итальянская кухня и трубопрокатный Диснейленд, а другим заводская столовка и облезлые цеха. И, главное, такие лояльные, такие счастливые сотрудники без будущего. Что завод сделает с ними через 5-10 лет?
Уже вечером, когда Рита возмущалась по этому поводу, Костя снова усмехнулся и спокойно ответил ей:
– Ну, что ты, они еще об этом не думали!
Глава четвертая
Вера должна оставаться верой
– Это и есть твоя обещанная свобода? – злилась Рита, лежа на узкой кровати маленького гостиничного номера.
Гнев Риты вызвал, как ни странно, ее вдохновитель и ангел-хранитель Костя. После поездки на завод Рита с Костей пошли в клуб, немного развеяться и потанцевать. И вот там произошло неслыханное – во время медленного танца Костя попытался ее поцеловать. Костя – друг, гуру, ее интеллектуальный брат. И вдруг такое.
Нет, Рита не была ни фригидной, ни наивной. Отправляясь с Костей в это путешествие, она предполагала, что такое когда-нибудь может случиться и где-то в глубине души, так глубоко, что боялась сама себе признаться, мечтала об этом. Но не в первый же вечер? Рита была к этому не готова.
– Как же так, мы же новые бродяги?
Это самоопределение они придумали в поезде Тюмень-Челябинск. И Рита находилась под обаянием этого романтического образа. Она мечтала о бесконечных дорогах и приключениях, ночевках в палатках и рассветах в горах, попутных машинах и интересных знакомствах. Отношения в эту картину мира никак не укладывались.
– Не сейчас, – решила Рита и взяла отдельный номер.
На следующее утро Рита с Костей, как ни в чем не бывало, катили в небольшом «Нисане» на Тургояк. Водитель, согласившийся их туда отвезти, оказался многословным и эрудированным собеседником. За два с небольшим часа пути Рита узнала о Южном Урале больше, чем за все предыдущие годы жизни.
– Вот здесь, вот прямо где мы сейчас едем, проходит граница между Уралом и Сибирью, между Востоком и Западом. То есть мы с вами уже в Сибири, но еще на Западе. А скоро будем на Востоке.
Рита совсем запуталась. В Сибири и на Востоке.
В ее скромном понимании, Сибирь – это морозы, кедры и крепкие сибирские мужики. А Восток – это китайцы, лапша и бамбук. Ну, или верблюды, бедуины и кальяны. Кому что больше нравится. Но, ни бамбука, ни кальянов тут не было. Было хмурое холодное утро с пеленой измороси в воздухе. С утра Костя несколько раз очень убедительно выразил сомнение в целесообразности поездки на природу в такую погоду, но Рита была непреклонна.
– Я вчера твой завод терпела. А туда ни в какую погоду психически здоровому человеку ездить на экскурсии не рекомендуется во избежание вреда этому самому психическому здоровью.
– В