Малыш от чужого папы. НеСлучайная связь. Вероника Лесневская

на спинку кресла, но время от времени поглядываю на Софи. Слежу, чтобы не трогала ремни. Она же болтает всю дорогу. Возбужденно размахивает ручками, эмоционально вскрикивает. И я искренне удивляюсь выдержке Артура. Даже у меня голова от малышки начинает ныть. Но я вспоминаю двойняшек моей подруги Алисы – и улыбаюсь с нежностью. Бусинка – еще цветочек по сравнению с ними.

      – Ну, па-ап, почему не отвечаешь! – обиженно восклицает разбаловавшаяся Софи и бьет ножками в спинку.

      – Сокровище, все слышу, на все согласен, – на удивление ласково отзывается цербер по-немецки. – Договорим, когда приедем.

      Мне тепло от его тона. Какой же Артур все-таки… переменчивый. И не совсем понятный для меня. Но отец хороший. О таком можно только мечтать для своих детей…

      – Па-ап! – повышает Софи голосок. Кажется, малышку не остановить.

      В этот момент машину Артура кто-то подрезает. Цербер резко выкручивает руль, заставляя нас с бусинкой подпрыгнуть в креслах. Скрипит зубами, с трудом сдерживая ругательства.

      Хмыкаю с сарказмом. Это вам не Австрия, господин Мейер, где все ездят по правилам. У нас и в обычное время действует единственное правило: «Дай дорогу дураку». А в праздники, когда главная площадь перекрыта, трафик и вовсе сходит с ума.

      И все-таки понимаю, что нашего правильного педанта-водителя надо спасать. Поэтому наклоняюсь к Софи.

      – Бусинка, папа за рулем. Не отвлекай его, – говорю ей тихонько, но мне кажется, что цербер слышит. – Он следит за дорогой и заботится о нашей безопасности.

      – А-а-а, – с пониманием тянет она. – Заботится о нас, значит. Потому что любит?

      Бусинка явно вспомнила сейчас наш с ней разговор в компании Врагова. И почему я постоянно должна отца ее оправдывать? Но выбора нет.

      – Конечно, папа тебя любит, – улыбаюсь, игнорируя тот факт, что спрашивала она во множественном числе.

      Чувствую взгляд Мейера, на миг поднимаю глаза на зеркало заднего вида, встречаюсь там с его, потемневшими каре-зелеными, – и спешу отвернуться.

      – Только меня? А… – хочет уточнить бусинка, но я прикладываю палец к губам, давая ей знак притихнуть.

      – Лилия, пристегнитесь тоже, – внезапно обращается ко мне Артур. – Мы на трассу выехали, – и добавляет на выдохе. – Наконец-то.

      Фраза цербера в моем восприятии почему-то звучит как приказ заткнуться. Еще и этот его очередной переход на «вы». Поэтому делаю, как он говорит, и отворачиваюсь к окну, остаток пути сохраняя молчание.

      Как только мы добираемся на место и выходим из машины, к нам приближается отец. Один. Не знаю, куда он отправил Ларису с Алиной, но искренне благодарна ему за это.