– Овечкина, я жду ответа.
– Эээ… – испуганно гляжу на преподавательницу, она же невозмутимо поправляет очки в толстой оправе.
– То есть вы не знаете пределы допустимости вмешательства редактора в авторский текст? Ладно, а я думала хоть кому-то в этом семестре поставлю автомат.
Я испуганно перевожу взгляд на подругу, которая тычет меня локтем в бок.
– Что с тобой Юль? – спрашивает она на перемене между занятиями, – ответ на этот вопрос даже я знаю. Получила бы автомат и гуляла себе свободно.
Ага, как же! Отчаянно хочу хоть с кем-нибудь поделиться! Но по уговору с Волковым я не имею права ничего рассказывать. Да и смысла нет, потому что у моей Лёльки обостренное чувство справедливости. Она же на уши всех поставит. А хочется урегулировать этот вопрос мирно. Кстати, вчера я все-таки отправила снимки документов в издательство. Вдруг они и не в курсе, что я провалилась? Одуван меня не видел после того как жестоко бросил одну в особняке жуткого миллионера. Точно! Нужно выбраться из-под опеки Ильи и съездить в “Гейтс”. И в этом мне сможет помочь лучшая подруга.
– Лёль, я влипла. И мне нужна твоя помощь!
– Ты меня пугаешь! Что случилось?
– Расскажу после пары, – аккуратно беру ее под руку и оглядываюсь, – сходим, перекусим, а то у меня в холодильнике мышь повесилась.
– Ты вчера была у дяди? – спрашивает подруга, когда мы снова рассаживаемся за партой.
– Да. Плохо всё. Нужно в течение месяца достать деньги на лечение.
– И что думаешь делать?
И правда, о чем я думаю? Необходимо выбраться из-под опеки Волкова и добраться в “Гейтс”. Если они получили мои снимки, этого может быть достаточно для обвинений. Я получу свой гонорар, а дядя – лечение за границей. Эти мысли слегка успокаивают.
– Мымра хотела поставить тебе автомат, – все никак не заканчивает причитать Лёля по дороге в кафетерий, – а ты все профукала. Клуша.
– Я просто задумалась, а тут она. Чует ведь, когда я не готова, – бурчу, затем усаживаюсь на высокий стул.
В нашем корпусе столовой как таковой нет, зато ректор позволяет держать уютное кафе с достаточно демократичными ценами, в котором студенты проводят много времени. И почти всегда здесь можно затеряться. Однако…
– Овечка! – слышу звонкий голос Левина, – привет!
Вот блин. Делаю глубокий вдох, натягиваю на лицо улыбку и гляжу на плюхнувшегося рядом мажора. Только его для полного счастья мне и не хватает.
– Ты бегаешь от меня? Я тебя зову, зову на паре, а ты как в воду опущенная, – он заказывает себе сэндвич с красной рыбой, продолжая сверлить меня взглядом.
– А я думала богатенькие мальчики в таких местах не питаются, – язвит подруга.
– Ради Овечкиной я готов терпеть, – объявляет Левин и демонстративно отхлебывает отвратного местного кофе, – фу. Дрянь какая.
– Свали