Тонет томный взгляд в ресниц тени,
но в глазах, опущенных ниц – огни.
Ты душой, как Сибирь, щедрая,
а на вкус, как имбирь с цедрою.
Благородна и веришь в лучшее,
полагаясь на волю случая.
Экзотичным цветешь растением,
восхищая меня, Бутенина,
элегантной своею грацией.
Thank you! Danke! Merci et Grazie!
Встречи в сети
Смотрю в окошко монитора
до слез в глазах и красноты,
чуть-чуть скучать осталось, скоро
ко мне на встречу выйдешь ты.
Для переписки тем есть много,
их все нам и не перебрать.
С мной до девяти ты строго,
а я с тобою до утра.
Разъединяют нас границы
и часовые пояса,
дела, проблемы, версты, лица,
звонки, чужие голоса.
Хоть и не близко мы знакомы,
общенье легкое, как сон.
Пусть друг от друга далеко мы,
сердца и мысли – в унисон.
Перебираю я, как четки,
наш откровенный разговор.
Размытым кажется, нечетким,
что было в жизни до сих пор.
Закат, краснея от смущенья,
в конце концов совсем лилов.
Я жду счастливого мгновенья,
когда все ясно и без слов.
Приглашение в Петербург
Мадам, распахнута столица
и брошена к твоим ногам.
Не хочешь вновь тут появиться,
произведя фурор и гам?
Ко мне нагрянуть можешь ночью,
с утра, под вечер или днем.
Увидеть бы тебя воочию
и погулять с тобой вдвоем!
Забуду сразу о работе,
свободен я и от семьи,
так поручи себя заботе
моей, Бутенинской, qui!
Пройдешься городом восстаний,
на руку опершись мою,
а если холодно нам станет
тебя глинтвейном напою.
Согрею руки поцелуем,
тем самым обнаружив страсть.
Наговоримся, пофлиртуем
и посмеемся вместе всласть.
Коль твой визит случится в будни,
в рабочий день, не в выходной.
Расстраиваться мы не будем
и выпьем в баре по одной.
Пешком по Мойке и Фонтанке
мы выйдем на развод мостов.
Наш славный город наизнанку
тебе я вывернуть готов.
Я проведу тебя, мой ангел,
и по довлатовским местам,
и, чувствую подобно Ванге:
ты не вернёшься в Казахстан.
Образ твой мне давно по сердцу
Мы живем с тобой в странном мире,
отражаясь в игре зеркал.
Познакомились на Стихире,
я так долго тебя искал.
Начинали с любезных реплик,
улыбаясь в потоке встреч.
Интерес и влеченье крепли,
оставалось огонь зажечь.
Образ твой мне давно по сердцу,
– воплощенье