Мысли Яра носились, как ласточки перед дождем. Что? Почему? Зачем? Неужели их вычислили? Но как? Ноги сами собой напряглись. Стоит Элю скомандовать – он рванет кабаном через всю эту желтую поросль. Отобрать меч у правого, отпихнуть левого, зарубить командира – и прочь! Пусть ворота закрыты – он-то знает, где спрыгнуть из подходящего незарешеченного окна.
Но Эльрик молчал. Пока шли снаружи, пока топали по длинному коридору, пока спускались по лестнице и даже, когда перед ними защелкал замок отпираемой камеры. Яр с нарастающим удивлением искоса поглядывал на старшего товарища. Чего же он ждет? Ведь понятно уже – их план рухнул. Сарийцы раскрыли троих из четверки. В одиночку Фарел при всем своем опыте справится вряд ли. Пусть даже у желтых одни подозрения. Пусть даже потом их и выпустят – во что Яр не верил. Пусть даже допросы и обыски ничего не дадут… Время! Время уйдет же! Колдун двинется дальше к Гайдоре – и лови его потом, как хочешь. Нет! Надо действовать!
Так ничего и не объяснив, их молча втолкнули в камеру. Голый каменный пол, зловонная дырка в углу – вот и вся обстановка. Когда дверь захлопнулась, и механизмы замка отщелкали в обратную сторону, Яр пихнул Эля локтем, с вопросом уставившись на Вечного. Начинать говорить при Косом Мудрейший пока не рискнул. Мало ли – вдруг, немота еще пригодится.
«Неа», – еле заметно покачал головой Эльрик, не поворачиваясь. Тогда Яр шагнул к Анике и вопросительно промычал свое обычное «Ыыы?»
– Не знаю, братик, – всхлипнула девушка, тем не менее не забыв проговорить слова четко и медленно, как всегда делала, обращаясь к нему. – И чего они с нами так? Мы же ничего плохого не сделали.
– За шпионов приняли, – испуганным шепотом сообщил Косой. – Поутру придут допросы чинить.
– Я вот тоже так думаю, – пробурчал Эльрик хриплым голосом старого коридорного. – Только с чего они именно нас похватали? Рожи наши им не понравились что ли?
– Моя точно, – скривился Косой. – Они видишь, самых уродов собрали: Мычалку, меня, тебя шрамного. Небось так и так в расход пустят. В пример остальным, так сказать. Чтоб боялись. А бабу еще и снасилуют. Конец нам! Конец, други! – И, убедив сам себя, Косой заскулил по-собачьи с визгом и подвываниями.
– Заткни пасть, болезный! – рыкнул на него Вечный. – И без тебя тошно. Развылся, Зарбаг тебя дери.
Но Косой затыкаться не пожелал, а только отполз в дальний угол, привалился к стене и продолжил свои подвывания, изредка разбавляя их всякими «Я не хочу умирать!» и «Мамочка, мамочка…»
Время шло. Вечные упрямо молчали. Эль бродил из угла в угол, о чем-то раздумывая. Аника всхлипывала, прижавшись к сидящему на корточках Яру. Идущее от «сестры» тепло, согревало, но радости не приносило. Наоборот, Мудрейшего от бессилия помочь девушке даже советом отчаяние грызло только сильнее.