– Поехали ко мне, – предлагает Серж. – Оттянемся по полной!
И они, хохоча, перебивая друг друга, двигаются по улицам города. Жара воскресного июньского дня к вечеру немного спала, стало чуть прохладнее.
Квартира Сержа недалеко, в двух троллейбусных остановках от театра, рядом с гигантским заводом. Когда-то, при советской власти, в исчезнувшем мире, кажущемся уже почти нереальным, предприятие процветало, гремело на всю необъятную державу, и работало на нем сорок восемь тысяч человек. Сейчас осталось не более восьми тысяч, и как завод выживает, непонятно.
Всей толпой «гамлетовцы» заходят в сумрачный подъезд пятиэтажной «хрущобы», поднимаются на последний этаж, и Серж открывает дверь своего жилища.
Родители Сержа развелись, когда ему было три года. Отца он не помнит, растили его мать и бабка. Обе умерли недавно, одна за другой, Серж остался один в просторной трехкомнатной квартире. Он мог бы продать ее и купить однокомнатную, а на разницу – полтора миллиона рублей, если не больше, – безбедно существовать. Но Серж не рискует. При всей своей бесшабашности он робок в денежных делах и живет на средства, оставшиеся после матери, а они уже на исходе. О том, что будет дальше, Серж старается не размышлять.
Мебель в квартире старая, покарябанная, латаная. Кругом грязь, пыль и пустые бутылки.
По дороге «гамлетовцы» купили пиво, водку и джин-тоник в железных банках, хлеб, колбасу, печенье, конфеты и мороженое. Девчонки на скорую руку сделали бутерброды, парни открыли бутылки, и компания треплется без умолку – в основном, о скорой премьере. Все они – за исключением Лисенка и режиссера Федора Иваныча – студенты разных вузов.
Голоса звучат все хмельнее, громче, развязнее. Пьяно хихикая, режиссер пытается влезть в разговор, но если в театре он царь и бог, то здесь – никто. Милый потешный старикашка. Им откровенно пренебрегают.
В квартире семь парней и четыре девчонки. Впрочем, Лисенок не в счет, его и мужчиной-то никто не считает, а у Коляна за пределами «Гамлета» есть подружка. Но остальные вовлечены в вечную игру влюбленности, ревности, похоти, и воздух в квартире как будто сгущается, электризуется, становится душным и пряным.
– Пацадевки! – истошно орет Серж, объединяя два слова в одно.
Он развалился на диване, обнимая двух девчонок, Зинку и Регину.
Пухлый, бровастый, с подвижным лицом и ужимками клоуна, с ежиком темных волос Серж – заводила в любой компании, даровитый лицедей, хоть и учится непонятно зачем в институте народного хозяйства. Он мог бы стать профессионалом – и не последним. Но природная лень, нежелание впрягаться в актерскую лямку привели его в самодеятельный театр «Гамлет и другие». Здесь, не слишком надрываясь, он – звезда. Парни завидуют ему, девочки его обожают.
– Пацадевки, выпьем за Антошку Чехонте! Классный был чувак! Если б не он, мы бы сейчас играли какую-нибудь мутотень. За гениального Антошу! За Человека без селезенки!
– За