На вопрос, почему она никому не доложила о столь жестоком избиении ее ученика, миссис Дюмон ответила: «В моей практике это не первый случай такого отношения к детям. Впервые столкнувшись с родителями, которые чуть что пускали в ход кулаки, я попыталась что-то сделать. И заместитель директора, тогда Гведолин Рейберн, предложила мне не вмешиваться. Она сказала мне, что в тех случаях, когда сотрудники школы участвовали в разбирательствах, связанных с предполагаемым жестоким обращением с ребенком, школа оказывалась на плохом счету в Департаменте образования, и у нее возникали проблемы с финансированием. Я пошла к директору, и он предложил мне забыть об этом или на меня наложат взыскание. Я спросила, будет ли такого рода взыскание указано в моем личном деле, и он ответил, что в личном деле делается отметка далеко не о каждом взыскании. Намек я поняла».
На вопрос, сохранилось ли в системе образования Дерри подобное отношение, миссис Дюмон ответила: «А вам так не кажется, в свете сложившейся ситуации? Могу добавить, что не стала бы сейчас говорить с вами, если б не ушла на пенсию по окончании этого учебного года».
Миссис Дюмон сказала также: «После того как мальчик пропал, я каждый вечер преклоняю колени и молюсь в надежде, что Эдди Коркорэн убежал, потому что его достали побои. Я молюсь, чтобы он прочитал эту газету или услышал от кого-нибудь об аресте его отчима и вернулся домой».
В коротком телефонном интервью Моника Маклин с жаром опровергла все обвинения миссис Дюмон: «Рич никогда не бил Дорси и никогда не бил Эдди, – заявила она. – Вам я говорю это прямо сейчас, а когда умру и предстану перед Престолом, я посмотрю Господу в глаза и скажу Ему то же самое».
«Дерри ньюс», 28 июня 1958 г. (вторая полоса):
Учительница местного детского сада[109], попросившая не упоминать ее имени, вчера рассказала корреспонденту «Ньюс», что менее чем за неделю до смерти, наступившей в результате так называемого несчастного случая в гараже, маленький Эдди Коркорэн пришел на занятия, которые проводились два раза в неделю, с сильными растяжениями четырех пальцев правой руки.
«Рука так болела, что бедняжка даже не мог раскрасить плакат «Мистер До», – сказал учительница. – Его пальчики раздулись как сосиски. Когда я спросила, что случилось, он рассказал, что его отец (отчим Ричард П. Маклин) загибал ему пальцы назад, потому что он прошел по полу, который его мать вымыла и натерла воском. «Папа хотел меня наказать, потому что я плохой» – так он все объяснил. Я чуть не расплакалась, глядя на его бедные раздувшиеся пальчики. Он очень хотел раскрасить плакат, как и другие дети, поэтому я дала ему таблетку детского аспирина и разрешила рисовать,