– Что же вы стоите? – крикнул главарь, пытаясь собрать остатки самообладания. – Убейте его!
Трое дрожащих людей обнажили свои мечи, однако не успели сделать ни шагу вперед. Вышедший из недр Колиного сознания гворр подпрыгнул и вмиг преодолел разделявшее их немаленькое расстояние. Обыкновенный смертный никогда не совершил бы подобного. Он взмахнул мечом всего один раз, однако голов лишились все три разбойника.
Оставшиеся в живых не стали дожидаться своей очереди и пустились в бегство. Несмотря на то что бросились они врассыпную, оружие палача настигло каждого.
Коргент стоял, в ужасе схватившись за голову. Всего за несколько часов от его некогда сильного и хорошо обученного отряда не осталось никого. И что совершенно не укладывалось в его мозгу, так это то, что убить двадцать людей оказалось под силу всего одному человеку, в котором, однако, жили два существа. Сначала показалось одно – убивающее скорее из необходимости и защищавшее жизнь свою и друзей. А потом появилось второе – убивающее ради удовольствия, упивающееся видом крови и смерти и уничтожавшее все на своем пути. Коргент мог с уверенностью сказать: окажись тут друзья этого Лиэрона, он не задумываясь убил бы и их.
Разбойник горько опустил голову. Он потерял всех своих людей, потерял свою репутацию как самого исполнительного и удачливого из всех слуг Фаридара, а теперь ему предстоит расстаться с жизнью. Он поднял взгляд на нелюдя. Черные глаза убийцы смотрели прямо на него, меч, обагренный кровью, мрачно сиял в отблесках света, а на лице застыла кривая усмешка. Медленно он начал приближаться к своей жертве.
Николай погрузился в пучину объявшей его ненависти и больше не мог контролировать свои действия и чувства. Одновременно он ощутил прилив силы, могущественной, нечеловеческой, дремавшей в нем столько времени. Его не сдерживали ни моральные, ни физические законы. Смерть негодяев теперь казалась ему вполне логичным концом, и жесткая рука ни разу не дрогнула.
«Как восхитительно! – нашептывал ему все тот же ледяной голос в голове. – Убивать и не чувствовать никаких угрызений совести! Ты и я – мы одно целое, я помогу тебе избавиться от душевных мук и подарю тебе необыкновенную силу».
Коля невольно прислушивался к шепоту. Да, он будет убивать ради самого убийства. Ради самой смерти. Он уже не испытывал никакой жалости к своим жертвам. Не видел ничего, кроме своего меча и крови, брызжущей из вспарываемой им плоти. Опьянев от собственного могущества, от силы, переполнявшей тело, он уже не мог остановиться. Даже смерть последнего из всех разбойников не смогла бы принести ему желаемого насыщения, однако доставила бы некоторое удовольствие. Молодой человек медленно двинулся к Коргенту.
Тот и не пытался бежать,