Они всего несколько лет были женаты, когда умер отец Уайти, что стало для него страшным ударом. И молодой жене пришлось приводить его в чувство.
Она сама была в шоке от того, как он горевал, как в нем перемешались печаль и протест.
Любой взрослый превращается в ребенка, когда умирает родитель.
В те дни она убедилась в том, о чем раньше догадывалась: ее муж совсем не такой сильный, каким кажется окружающим, и абсолютно уверенным в себе его не назовешь. Он похож на большое дерево с неглубоко залегающими корнями в мягкой почве – мощные порывы ветра делают его весьма уязвимым.
Уайти держался где-то подле нее. Ему всегда была необходима физическая близость.
Порой это вызывало у нее (легкий) дискомфорт. Но она понимала: такая подсознательная привычка.
Вот и сейчас он отирается рядом. Конечно, он не оставит любимую жену.
Ты же знаешь, как я тебя люблю. И пока мы вместе, я в порядке.
Джон Эрл Маккларен. Родился 19 февраля 1943-го. Умер 29 октября 2010-го.
Свидетельство о смерти. Плотная бумага, одна страница, печать штата Нью-Йорк.
– Вам предстоит неоднократно делать с него копию, миссис Маккларен.
Это станет рефлексом: всякий раз при виде полного имени – Джон Эрл Маккларен – Джессалин вся сжималась.
Каждый сопроводительный документ она должна была заполнить и подписать: «Джессалин Маккларен, супруга».
Сморгнула слезу так, чтобы никто не увидел.
Это ее тайна: все происходящее она не воспринимает как реальность.
Человека, которого она близко знала, звали Уайти, а не Джон Эрл Маккларен.
Никакого Джона Эрла Маккларена не существовало. Родители и родственники называли его Джонни. И в школе так же. А когда волосы у него начали выцветать и приобретать необычный белый оттенок, один из спортивных тренеров окрестил его Уайти, и эта кличка закрепилась среди друзей. И сохранилась на десятилетия.
Джессалин подозревала, что ему самому не очень-то нравилась эта кличка. Он из нее в какой-то момент вырос, как вырос из школьных толстовок и университетских свитерков. Эй, Уайти! – подобный выкрик из проезжающего автомобиля должен был восприниматься скорее как принижающий.
В эру расовой напряженности не самая подходящая кличка для белого человека.
Как, впрочем, и Джонни Эрл.
Уж лучше так: дорогой, дорогуша. Папа, папочка.
Еще долго после его смерти она все никак не могла заставить себя говорить о нем в прошедшем времени. Не могла произнести ушел от нас и тем более умер. В логике ребенка или не до конца проснувшегося человека, которому приснился путаный сон, она стала думать о покойном муже так: его сейчас с нами нет.
Попробуем расшифровать: Уайти сейчас где-то, но (похоже) не здесь.
Она передвигается, как ребенок, который учится ходить. Шажок, остановилась. Ухватилась за что-то.
При этом продолжает успокаивать детей. Они так вымахали, что она с трудом может их обнять. Ребятки,