– Эрнст Кройман, – голос заключенного оказался под стать внешности, тихий, серый, неприметный. – законопослушный подданный Империи, и верный ученик Христа.
О, как.
Неплохо, неплохо…
– Вы знаете, почему вы здесь?
Эрнст неопределенно передернул плечами, устремив на инквизитора долгий внимательный взгляд своих удивительно живых на фоне общей серости голубых глаз. Пабло спокойно выдержал зрительную дуэль. Не в первый раз, и явно не в последний.
– Я надеялся, вы мне скажете, почему я здесь и почему на моих руках цепи?
Стандартный ответ. Ничего нового. Что ж, ответим ему не менее стандартно.
– Вас обвиняют в распространении ереси. Если более конкретно, то в том, что вы учите несогласно с верованием и учением святой Церкви.
– Я? – Эрнст Кройман удивленно всплеснул руками. Вернее, попытался. Цепи не дали продолжить начатое движение, достигнув предела примерно на середине. Стражник, стоящий за спиной положил ему руку на плечо, предостерегая от слишком импульсивных реакций. – Нет, мастер инквизитор! Я никогда не исповедовал иной веры, кроме истинной христианской!
– Истинной христианской… – медленно повторил Пабло, неотрывно глядя на купца. Тот также медленно кивнул, повторно подтверждая свой ответ. – Интересная формулировка. Вы называете вашу веру христианской, потому что считаете нашу ложной и языческой. Я же вас спрашиваю, не принимали ли вы когда-нибудь других верований, кроме тех, которых считает истинными святая католическая Церковь?
Вопрос не оказался для обвиняемого сложным. Он дал ответ почти сразу же, помедлив не более одного мгновения.
– Я верю в то, во что верит католическая Церковь. А также тому, чему священнослужители публично нас поучают. Никто не может уличить меня в иной вере.
– Почему же? Раз вы здесь, значит могут.
Купец ничего не сказал. Верный ход – когда не знаешь, как ответить, лучше промолчи. Он и правда не так прост. С другой стороны, никто инквизиторам не обещал легкой работы, а потому вопросы к компетенции Августа Кросса остаются открытыми.
– Быть может, в Регенсбурге есть несколько отдельных лиц, принадлежащих к вашей секте, которую вы продолжаете принимать и считать за католическую церковь. – Пабло позволил себе усмехнуться. – Когда священники проповедуют, они говорят многое, что у нас общее с вами. Например, что есть Бог и вы данное утверждение никак не отрицаете. Но в тоже время вы можете быть еретиком, отказываясь верить в другие вещи, которым следует верить.
На лбу обвиняемого показались небольшие бисеринки пота – первое свидетельство гигантского внутреннего напряжения. Конечно, скажи не то, и считай пришел конец.
– Я верую во все то, во что должен веровать христианин.
Угу.
Почти каждый еретик, если только это не на голову