Два путешествия в Иерусалим в 1830–1831 и 1861 годах. Елена Румановская

belli в то время, как причиной было стремление западно-европейских держав вытеснить Россию с Ближнего Востока (а со стороны Наполеона III – еще при помощи «восточного вопроса» разбить антифранцузскую коалицию Англии, Австрии, Пруссии и России). По поводу ее цели известный историк Е. В. Тарле писал в своем капитальном труде «Крымская война»: «То, что речь идет не о «защите» Турции, но о споре из-за добычи между хищниками, которым не удалось договориться о «полюбовном разделе» этой страны и которые опасаются главным образом лишь того, как бы кому-либо не перепало при разделе больше, чем другим <…> было вполне ясно»{55}.

      Крымская война была несчастной для России, хотя во время ее и были одержаны блестящие победы: в Синопской бухте в 1853 г., в сражении при Кюрюк-Дара в 1854 г. (в котором участвовал автор второго публикуемого дневника – Н. П. Поливанов), захват неприступной турецкой крепости Карс в 1855 г. Оборона Севастополя, продолжавшаяся 349 дней, стала одной из известных страниц военной истории, обогатив также и русскую литературу «Севастопольскими рассказами» артиллерийского офицера Л. Н. Толстого.

      Некоторые исследователи даже считают Крымскую войну преддверием Первой Мировой по количеству участвующих держав и охвату территории, затронутой военными действиями{56}. Воюющие стороны потеряли в этой войне более миллиона человек: более 522 тысяч – Россия, около 400 тысяч – Турция, 95 тысяч – Франция, 22 тысячи – Англия. В Парижском мирном трактате (март 1856 г.), завершившем конфликт, было сказано об объявлении Черного моря нейтральным, отдельная конвенция определяла количество русских и турецких судов, а также их водоизмещение; проливы по-прежнему оставались в руках Порты; Сербия, Молдавия и Валахия также продолжали находиться в составе Османской империи, хотя и под протекторатом великих держав; Россия лишалась южной части Бессарабии.

      Для нашей темы важно отметить IX-ю статью трактата, в которой султан «в постоянном попечении о благе своих подданных, даровав фирман, коим улучшается участь их, без различия по вероисповеданиям или племенам, и утверждаются великодушные намерения Его касательно Христианского народонаселения Его Империи»; затем указывается: «Договаривающиеся Державы признают высокую важность сего сообщения, разумея при том, что оно ни в коем случае не даст сим Державам права вмешиваться, совокупно или отдельно, в отношения Его Величества Султана к Его подданным и во внутреннее управление Империи Его»{57}.

      Таким образом, Россия лишалась преимущественного права покровительства христианским подданным Османской империи, но и положений, обязывающих Турцию выполнять провозглашенные в данной статье намерения, в трактате не содержалось. Этим подчеркивалось, что положение христиан, и в частности православных, в Турции является внутренним делом Османской империи. Подобная ситуация привела через 20 лет к новой русско-турецкой войне 1877–1878 гг., освободившей Болгарию, и Берлинскому трактату 1878 г., которые выходят