Пришли. Владимир остановился у ничем не примечательной дверки, которой заканчивался унылый коридорчик с низким потолком. Сверху из двух небольших отверстий лился тусклый свет, слабо освещавший помещение. Чудно! Ягайла подумал, что свет доходит сюда с помощью хитрой системы зеркал – он о таком где-то слышал. Если так, то удивляться нечему: фрязские мастера, которые построили в Гардарики все самое красивое, и не на такое способны.
Рядом с неказистой дверью стояло несколько старых деревянных стульев. Распорядитель кивнул, приглашая сесть, сам быстро пробарабанил по дереву некий условный сигнал, подмигнул послу, открыл дверь и исчез внутри.
Ягайла вздохнул и грузно сел. Стул жалобно скрипнул. Что-что, а ждать посол умел: Василия, бывало, по несколько часов приходилось дожидаться. Такой уж в Гардарики этикет: по мнению гардаров, аудиенция без утомительного ожидания не производит должного впечатления. Возможно, был и иной расчет: одуревший от усталости парламентер собьется и на радостях, что дождался, себе во вред брякнет какую-нибудь глупость.
Ягайла поерзал на стуле, усаживаясь поудобнее, сложил руки на груди и закрыл глаза. Бессонная ночь давала о себе знать. Посол собрался вздремнуть часок: проклятые гардары все равно его раньше не пустят. В животе заурчало, и Ягайла с тоской представил, как его никчемный телохранитель Шигизмунд уплетает сейчас за обе щеки разнообразные вкусности. Второй бы глаз ему подбить!.. Перед внутренним взором посла понеслись недурственные яства, которыми его потчевали гардары в прошлом: свекольный суп, жареные кусочки свинины с сочными помидорами, речная рыба под вареньем…
Вдруг из-за двери раздался истошный крик. Ягайла вздрогнул, больно ударился затылком о стену и с грохотом вскочил со стула. За дверью боролись: глухие звуки ударов, неясные выкрики, возня. Что за чертовщина там происходит? Ягайла нервно обернулся и всмотрелся в темноту на том конце коридора. Что делать-то? Бежать? Несолидно…
Дверь вдруг распахнулась настежь, и из нее вывалился человек. Над ним нависли два здоровяка, за спинами которых маячил распорядитель Владимир. Здоровяки сделали шаг за порог, и Владимир тотчас же изнутри запер за ними дверь. Ягайла оказался наедине с тремя незнакомцами. Посол прокручивал в голове дорогу обратно к тронному залу (пока шли, он по привычке тщательно запоминал путь) и одновременно с этим взвешивал, насколько поспешное бегство подорвет международный авторитет Полыни. Вывод напрашивался довольно неутешительный: чем скорее и, следовательно, чем незаметнее он скроется с глаз, тем меньше шансов для возникновения неприятностей, в том числе международных.
Бежать не пришлось. Здоровяки, не обращая на посла никакого внимания, подхватили упавшего под руки и потащили мимо. Удивленный, но благодарный Ягайла встретился взглядом с несчастным: разбитое лицо, кровь на подбородке, раскосые глаза. Избитый человек плакал и что-то бормотал, но